— Ну, и где я есть? — задал я сам себе этот важный философский вопрос.
Ответа не последовало, но тут на меня обратил один из заключённых, который осторожно посмотрел по сторонам и медленно приблизился ко мне. В слабом поступающем в подвал свете сложно было рассмотреть его лицо, но даже так было видно, что определённо не было уроженцем севера, поскольку цветом кожи был сравним с сильно разбавленным при помощи молока кофе. Пожалуй, засядь он в темноте, то только белки его глаз могли бы выдать.
— Говорить умеешь? — задал мне вопрос человек.
— Да.
— Тогда слушай меня внимательно. Несколько раз повторять не буду. Ты теперь на арене. Не знаю за что тебя взяли, но через три дня начнётся праздник в честь зимней луны, и мы станем настоящим «мясом» в Колизее. Против нас отправят ветеранов Колизея и шансов выжить у нас практически нет. Многие из здесь находящихся никогда не держали в руках настоящего оружия. Здесь воры, бандиты, торгаши, проповедники и все остальные нарушители городского спокойствия и даже баламуты. Считай, что это просто отбросы, невыгодные совету патрициев, а значит достойные исключительно смерти и не более того. Магов среди нас нет. Единственный шанс выжить, так это выжит сразу в трёх боях с гладиаторами, но шанс этого минимальный. Ты выглядишь крепким, так что слушай меня и тогда у тебя будут хоть какие-то шансы получить возможность выйти из Колизея живым.
Новость была абсолютно не из самых приятных, особенно вспоминая все те многочисленные фильмы и сериалы про Древний Рим, где накаченные гладиаторы рубили друг друга в капусту, а судьба израненных и полумёртвых решалась всего лишь одним жестом людей из толпы. Хотя, в реальности такие гладиаторы мало когда пускали своих коллег в расход. Всё-таки, каждый такой воин был скорее работником кровавого театра и работником весьма дорогим. Мало того, что его тренировали, учили сражению, покупали учителей и снаряжение, так ещё всё это время кормили далеко не самой дешёвой едой и поили приличным вином. Инвестиции в одного такого гладиатора были весьма и весьма значительными, чтобы терять их всего лишь за одно выступление в Колизее. Если бы каждое такое сражение оканчивалось смертью одного из участвующих, то мало кто смог бы выставлять хоть сколько-то приличных бойцов, превращая сражения на арене не в красивое выступление нескольких умелых воинов в схватку двух бомжей. Вот только иногда случались события, когда против прожжённых гладиаторов выпускали, как уже было сказано моим неожиданным собеседником, «мясо» разных мастей. Если это были не хищные животное и не другие гладиаторы, то на их клинки пускали всякого рода бездомных, еретиков, криминальных элементов, пленников и других нарушителей спокойствия государства. Вот их уже никто жалеть и не задумывался. Их, наоборот, пытались нарезать самым кровавейшим из способов, чтобы не только впечатлить многочисленных зрителей, но ещё и доставить куда больше приятных ощущений богам, ведь убийства на арене были ничем иным, как ритуальным жертвоприношением, культуру которых латиняне подчерпнули у других италийцев этрусков. Всё же, латиняне приличное количество культурных элементов брали у других народов средиземноморья, создавая свою собственную неповторимую культуру. Полагаю, что сейчас нас погонят на убой, что ничего хорошего в общем-то не обещает.
— Нам хоть оружие дадут? Или с голыми руками отправят воевать? Слабо представляю, что мы сможем какой-то отпор дать гладиаторам, если без оружия будем.
— А ты с ним умеешь обращаться? — усомнился вдруг мой собеседник, прищурив свои белоснежные глаза, — На воина ты не сильно похож.
— Обидеть меня вздумал? Пусть я и не из аристократии, но мечом орудовать умею.
— Славно. — удовлетворённо сказал человек, — Если меня не обманываешь, то наши шансы на выживание сильно увеличиваются. Тебя как поймали?
— Отвечать обязательно?
— Нет, но раз не хочешь говорить, то выпытывать лишний раз точно не буду. Здесь многие хранят свои секреты, так что в этом ты не одинок. Мало кому хочется, чтобы остальные знали о не самом законном прошлом.
— Ты на мой вопрос отвечать не планируешь?
— Будет тебе оружие, а иначе ничего красивого из этого выступления не выйдет. Считай, что гладиаторы нас на ремни порежут, если мы совсем без оружия будем, а что это за шоу, если жертва не может дать отпора?
— Звучишь так, словно многое об этом месте знаешь.