Я опускаюсь на диван и хватаю свой ром со стола, делая очень нужный мне глоток.
Как бы мне хотелось, чтобы все было проще.
Чтобы я мог просто трахать девушек без последствий, но они есть всегда.
Ложь. Злость. Милые прощания.
Это всегда будет, даже если я приложу все усилия во избежание подобного.
А я не хочу такого.
И я, блядь, ненавижу чувство загнанности.
Может, хотя бы однажды мне стоит просто все бросить.
Делаю еще глоток и пялюсь в окно.
Можно подумать, мне это когда-нибудь удастся.
Я слишком люблю секс, чтобы от него отказываться.
Но мне как пить дать нужно быть более осторожным с теми, с кем я сближаюсь.
Знай я, что в том клубе могли оказаться студенты, я бы и носа туда не сунул. Не рискнул бы. Но вина не полностью на мне, потому что она была там, когда не должна была быть. Ей даже нет двадцати одного. Она не должна пить.
Хотя меня это не удивляет.
Хейли плевать хотела на правила.
Может, поэтому она так сильно меня поражает.
Скорее всего, именно поэтому я не могу перестать думать о ней.
Мне нравится ее настойчивость, неуступчивый характер. Словно она могла бы сразиться со всем миром и все равно не сдаться.
Может, это то, по чему я скучал в своей жизни.
Потому что сам сдался.
Однажды.
Делаю еще глоток, но затем приканчиваю весь напиток до конца.
Нужен еще один.
Но вместо него хватаю ноутбук и снова начинаю просматривать ее профиль.
Я знаю, что это чертовски неправильно… но мне нужно что-то, чтобы приглушить внутренний голос, и алкоголь — не то.
Только когда я смотрю ее фото, замечаю зеленый кружочек рядом с ее именем. Хейли онлайн.
Не думая, открываю диалоговое окно и пишу ей.
Томас: Будь на следующем занятии. У меня есть важное домашнее задание.
Хейли: Почему ты до сих пор мне пишешь?
Томас: Потому что могу.
Хейли: Разве это профессионально писать студентам в «Фейсбук»?
Томас: Я не дам тебе сменить тему. Ты придешь вовремя на мой следующий урок.
Хейли: Или что?
Сжимаю кулаки и вздыхаю, прикусывая губу. Черт бы побрал эту девчонку. Она продолжает залезать мне под кожу и знает это. Вот почему она ведет себя так: чтобы позлить меня. Ну, у нее прекрасно получается.
Хейли: О, точно… ничего. Потому что больше нет ни «нет», ни «еще чего-нибудь». Жаль.
Томас: Прекрати.
Хейли: Нет, ты сам начал. Первый мне написал. Больше нечего делать? Ооо, подожди, это, наверное, потому что тебе скучно.
Томас: Продолжай толкать меня и получишь дополнительную домашнюю работу.
Хейли: До лампочки. Я не буду ее делать.
Томас: Будешь. Поверь мне.
У меня пальцы заболели от того, с какой скоростью я набирал текст. Боже, я бы многое отдал, лишь бы перегнуть ее через колено и отшлепать прямо сейчас.
Хейли: Правда? И кто меня заставит? Ты? Как? Словами?
Я даже слышу ее смех.
Томас: Только то, что я порвал с тобой, не означает, что мне плевать.
Хейли: На двух стульях одновременно не усидишь.
Томас: Посмотришь.
Моя злость достигает пика, когда я захлопываю ноутбук и бросаю его рядом с собой на диван.
Рыча вслух, иду на кухню и тянусь за бутылкой рома, делаю глоток, даже не наливая в стакан.
Нахрен стаканы.
Мне нужно что-то покрепче.
Мой кот внезапно запрыгивает на стол, пугая меня до усрачки.
— Ниндзя! Мать твою. Нафига делать такое каждый раз? — я ору на него, но, когда он начинает мурлыкать и ластиться мордой к моей руке, тут же прощаю.
Что-то в любви к коту заставляет меня игнорировать его поведение.
Поднимаю его и обнимаю, как настоящий взрослый мужик, потому что нахрен мужественность.
Проявление любви к моему коту не делает меня мужчиной меньше.
В доказательство у меня есть огромный член.
Я ухмыляюсь, опускаю Ниндзя и шарю в столовке в поисках его любимой игрушки — миниатюрного фалоса, который может кататься по полу.
— Иди, поиграй с фалосом! — указываю я, смеясь и бросая игрушку, и кот тут же прыгает за ней.
Внезапно раздается сигнал телефона.
Поднимаю его со стола рядом с дверью и проверяю сообщение.