Глава 6
Талмериды только-только показались на дороге, ведущей ко дворцу, но даже отсюда было заметно, как они измучены. Ссутуленные спины, опущенные плечи, вялые движения и хмурые лица говорили сами за себя. Еще бы, воины столько дней провели в море и на холоде.
Джефранка щурилась, спасая глаза от мелких брызг, смешанных со снежными крупицами, и смотрела на всадников, не в силах дождаться, когда они приблизятся к главному входу… когда наконец она сможет поприветствовать Виэльди.
Как он поведет себя при встрече? Может, улыбнется ласково, несмотря на усталость? Или будет столь же холоден и резок, как при отъезде?
Так хотелось обнять его, уронить голову на его грудь, и чтобы он обнял в ответ, сказал что-нибудь нежное.
Наивные желания… Скорее, Виэльди отделается церемониальными словами, которые должен говорить муж и князь после долгого отсутствия. Тогда Джефранке придется ответить ему тем же, однако она постарается вложить в приветствие всю свою нежность и… любовь? Ну да, любовь, о которой он не догадывается и, наверное, не догадается никогда.
Виэльди отправил своих людей к боковому входу, сам же подъехал к главному и, спешившись, бросил слуге поводья. Помотал головой, стряхивая воду с волос — бесполезно: капли дождя, как прозрачные бусины, сверкнули на черных прядях и снова впитались в них.
Если бы Джефранка могла, то бросилась ему на шею — увы, страх, что Виэльди не ответит на объятия или ответит холодно, помешал это сделать.
Видимо, она не ошиблась в своих опасениях: муж не улыбался, его лицо выглядело одновременно рассеянным и серьезным. Сейчас он скажет подобающие слова и…
Нет, он не сказал даже их. Вместо этого бросил чуть ли не на ходу.
— Хорошо, что ты меня встретила. Отец говорил, в княжестве неспокойно. Идем, расскажешь подробнее.
Он все-таки коснулся ее плеча, а по телу Джефранки пробежал такой трепет, будто Виэльди самое малое поцеловал. Ну надо же быть такой влюбленной дурой!
— Конечно, — ответила она и вместе с ним зашла во дворец. — Но, может, ты сначала отдохнешь, выспишься?
— Успеется. Пока все не узнаю, уснуть будет сложно. К тому же надо еще… — он расчихался, затем шмыгнул носом и прогнусавил: — Проклятое море…
— Я велю, чтобы приготовили согревающее питье.
Виэльди посмотрел ей в глаза и наконец-то удостоил улыбкой.
— Спасибо тебе.
Он мимолетом сжал ладонь Джефранки, затем отвернулся и двинулся наверх — надо думать, в свои покои.
Она отправилась следом, но у входа помедлила, ведь муж не сказал, стоит ли ей зайти, или он сам придет к ней позже.
Стражники-талмериды кивнули, приветствуя своего князя и рин-каудихо, открыли дверь, и лишь тогда Виэльди оглянулся на Джефранку.
— Прошу, княгиня, — он шагнул в сторону, пропуская ее.
Значит, и впрямь решил не откладывать беседу. До чего радостно! Пусть он станет говорить и спрашивать о делах, зато будет рядом!
Джефранка вошла в опочивальню и, оглядевшись, опустилась на покрытое шкурой кресло с высокой спинкой. Виэльди закрыл дверь и прямо у порога сбросил мокрый плащ, затем стянул и обе рубахи, оставшись в одних штанах.
До чего красив! Красиво и это смуглое тело, и чуть блестящая от влаги кожа, красивы отточенные движения и скуластое лицо, красив даже шрам на щеке…
Джефранка резко отвернулась: еще заметит ее восторженный взгляд и все поймет… хотя нет, куда там: маска-то ничего не выражает.
Виэльди достал из сундука свежую рубаху из некрашеной шерсти, быстро надел и, подстелив под себя шкуру, уселся напротив Джефранки прямо на пол и скрестил ноги. Степные привычки давали о себе знать.
— Ну, расскажи мне обо всем.
Она рассказала, попытавшись ничего не упустить.
— И что сейчас с советником Изиром? — спросил Виэльди, когда она закончила.
— Имидио присматривает за ним, да и я тоже. Еще я велела всем советникам не покидать дворец. Якобы в княжестве неспокойно, и они могут понадобиться в любую минуту. Ну и для подтверждения и правда почти каждый день собирала их в тронной зале.
Виэльди одобрительно качнул головой и улыбнулся.
— Да ты у меня умница!
Как же согрело душу это «у меня», хоть оно ничего и не значило. Что ж, любимой она никогда, наверное, не станет, зато может понравиться Виэльди тем, что разумна. Он князь и рин-каудихо — должен оценить.
Вот и Андио Каммейра хвалил ее за ум. То есть, не совсем, конечно… Он сказал: «Хорошо, что тебе хватило ума меня послушать». Ну и ладно! Приятнее думать, что каудихо просто не так выразился.
— Что ты будешь с ним делать? — спросила Джефранка. — Пытать?
Виэльди покачал головой и поднялся.
— Нет пока, сначала побеседую, а там видно будет. Не верю я, что младший советник в одиночку все это устроил, должен быть кто-то еще. Этого «кого-то» не хотелось бы спугнуть раньше времени.
— Андио Каммейра тоже говорил о чем-то подобном. Он заезжал сюда, знаешь?
— Конечно, — Виэльди схватил с полочки костяной гребень и принялся расчесывать волосы, приподнимая те пряди, в которые были вплетены бусины. — Он опять заедет. На обратном пути. По крайней мере, так он сказал, когда мы виделись в Империи.
Империя… Джефранка совсем забыла, а надо было сразу сказать… Ничего, сейчас скажет:
— Виэльди, я очень рада, что с твоей сестрой все хорошо. Я волновалась… не хотела, чтобы ты ее потерял.
Муж почему-то вздрогнул, а рука с гребнем застыла, не закончив движения.
— Я ее никогда не потеряю, — глухим голосом сказал он и, словно очнувшись, добавил: — Спасибо, что беспокоилась.
Что такое с ним было только что? Не иначе, так тревожился за сестру, что это до сих пор живо в памяти.
Виэльди наконец отложил гребень и снова присел, теперь уже на кровать. Прокашлялся, похлопал себя ладонью по груди, и Джефранка вспомнила:
— Ой, я же хотела, чтобы тебе приготовили согревающее питье! Сейчас прикажу. — Она встала, сделала несколько шагов к мужу и спросила: — Мы же договорили? Так может, ты поешь? Если хочешь, я велю слугам, и они все принесут.
Виэльди посмотрел на нее с легким изумлением, засмеялся и сказал:
— Да я бы и сам мог… Но спасибо за заботу.
Вот и все. Можно и нужно уходить, а не хочется.
…Поцелуй меня… хотя бы обними.
Словно догадавшись о ее мыслях, Виэльди подошел, приобнял за плечи и поцеловал — в лоб, как сестру.
— Я… загляну к тебе вечером.
Джефранке почудилось, будто в его голосе прозвучало сомнение.
Она не ошиблась: сомнение у Виэльди, похоже, и впрямь было, а к вечеру переросло в уверенность, потому что он так и не пришел.
Не пришел и не увидел, как поблескивают в уютном свете масляных ламп золотистые шелковые простыни и покрывало, не увидел, какая красивая на ней сорочка из тончайшей бирюзовой ткани, не почуял аромат розового масла, нанесенного на кожу и волосы…
Джефранка прождала пол ночи, кусая губы сначала от нетерпения, потом от отчаяния — он не пришел.
Она легла на пустую кровать, в холод шелковых простыней и заплакала. Как всегда, беззвучно, как всегда, не искажались черты — просто слезы стекали из глаз.
Сегодняшний день вдруг предстал в ином свете: Виэльди приехал, а она… Да она чуть ли не заискивала перед ним, пытаясь заслужить хотя бы улыбку! Какой же жалкой, никчемной она ему, наверное, казалась!
Кто она для него? Всего лишь довесок к Адальгару. Ему не нужна ее любовь, не нужна даже привязанность. Ведь это был династический союз, не более. Наверняка Виэльди считает, что и Джефранка должна смотреть на это так. А она не может… Увы, спаситель оказался молодым, красивым и ласковым. Как тут было устоять? Ей, которая прежде не любила?
О, лучше бы ее мужем стал каудихо — насмешливый, хитрый и не очень-то добрый, в чьем присутствии она всегда терялась. Его она не полюбила бы и не пришлось страдать.
Увы, ее муж — Виэльди. Виэльди, чье лицо так и стоит перед глазами, а спасения нет…