— Что по варп-следу? — командор рейдеров недовольно дернул шевелюрой.
— Точка входа и выхода в систему определены, но локализировать координаты дальнейшего передвижения не получилось. При своей высокой мощности, след в то же время крайне размыт. Он словно раздроблен на мелкие куски. Увы, но пока данных расшифровки нет. Ждем.
— Можно ждать и не дождать вовсе ничего. Когда закончим здесь, создайте варианты построений маршрута к ближайшим обжитым системам фронтира. Люди, альвы или кто еще — не имеет значения. Мы попробуем направиться к ближайшим, возможно получиться напасть на повторный след.
— Я вас понял — детина замешкался — есть вероятность, что нападение не связано с… официальными структурами. Возможно, стоит рассмотреть вариант с крупными группировками пиратов этих районов?
— Если ты — рейдер привстал со своего командирского кресла — попытаешься скинуть свою несостоятельность на действия «неуловимых ловцов удачи» я лично вырву тебе глаза и язык, как органы, итак, полностью атрофированные в этом организме! Ты меня понял?!
Не смотря на явную разницу в массе и размере, бугай нервничал так, что пот градом покатился по его лысой голове.
— Я вас понял, командор. Отчет скоро будет.
Главный рейдер немного успокоился. Он присел назад и стал говорить намного более спокойным голосом:
— Здесь видна четкая проработка плана нападения, к тому же в целях наживы станция — неопределенная величина. Слишком продуманно и целенаправленно для пиратов. Такие флота, да еще для путешествия к черту на кулички, могут выделить лишь крупные фракции. Ищи след на фронтире, они где-то там. А когда найдешь — командор сжал руку в кулак — кровь врагов прольется.
Он мотнул головой и на мгновение водопад волос разлетелся, чуть сильнее открыв удлиненные кончики заостренных ушей.
— Док, получил данные экспресс анализов?
На линкоре командора было оживленно. Путь домой не был окончен. Капитаны переговаривались между собой, находясь постоянно на связи и консультируясь с командором. Док, опять же находясь исключительно на связи, обрабатывал данные медобследования людей и разговаривал с МакРид, который был сейчас здесь же, на мостике. Похоже этот полет домой был, возможно, более продуктивен, чем сама операция спасения на станции.
— Все получил и спешу вас успокоить — Себастьян после первых анализов заулыбался и было хорошо видно, что остальное он делает неспешно, но более внимательно. — Это разновидность альвийскиого боевого вируса.
— Я так понимаю, что вещь опасная — командор еще раз взглянул на свою руку, окутанную легким свечением серебра.
— Если наши войска, во время альвийской войны, использовали химические отравляющие вещества массового поражения, то альвы, что не удивительно, предпочитали биологические. Радиус поражения не такой обширный, но «живучесть» и распространение, в запущенных ситуациях, могли достигать колоссальных показателей. Ничего удивительного, что рейдеры решили использовать эту заразу. Образцов сохранено было множество, данных воздействия и исследований так же уйма. Очень удобный материал для возобновления изысканий и развития. Идея «чумных крыс», кстати, даже для меня, кажется настолько же перспективной, насколько и провокационной. К такому придет не каждый, даже самый беспринципный, ум.
— Итак, боевой… Значит жизни людей под большей угрозой, чем я думал? — Александр был мрачен. В его случае защитить себя и окружение было не проблемой, ввиду невосприимчивости «немертвого» состояния разумных на станции и «живого» вируса. Но вот сами носители… Сейчас они были первыми, кто попадал под удар.
— Самое смешное, что нет. Ирония в том, что альвы стремятся к «живому» состоянию оперируемых ими ресурсов, что безусловно неплохо, но не в противодействии с нами. Некротическая энергия, коей пропитаны наши корабли и станция, максимально притупляет развитие живого. Я более чем уверен, что если мы подвергнем их малым дозам излучения некроэнергией, то это вызовет состояние ремиссии.
— Слишком все хорошо, Себастьян. Некротическая энергия преобразует и подавляет, я согласен, но и без последствий такое действие не останется. Так на себя воздействовать могут только квалифицированные некроманты, которые занимаются операциями с данной силой не первый год.
— Последствия будут незначительными для дальнейшего существования, если верить предоставленным вами данным в моих исследованиях — Док был уже не так весел — их жизни мы безусловно спасем, но изменения в организме приблизят их к нашему, немертвому состоянию. Пусть не настолько сильно, как после полноценного излучения, которое прошли мы, но близко. А это, как минимум бесплодие и ряд других, более мелких мутаций, вроде изменения цвета волос и кожного покрытия. Им нужно понимать на что они пойдут.
— Ха! — слышавший их разговор МакРид был донельзя весел — Ребята, о таких проблемах даже говорить не стоит! Все мы здесь солдаты! На той базе мирных жителей не было. Эти ребятки, рейдеры, прошлись по имперскому фронтиру, собаки. Они нападали только в численном преимуществе, в основном на патрульные и транспортные корабли. А какие на фронтире транспортники — только с едой и солдатами. Вот на таком летели и мы с ребятами. У этих шавок есть специальное оружие — оно наш транспортник в один миг «высушило», и мы зависли в космосе, как плевок на морозе. Тогда они зашли, и под белы ручки всех нас вывели. Конечно, тут не только мои ребята, но несколько военных транспортников точно есть.
— Ты не совсем понимаешь, Джон.
Командор встал и подошел к нему вплотную.
— Я слышал воины Империи крайне негативно относятся к перебежчикам.
— Так и есть — МакРид пока не понимал к чему идет разговор.
— Проблема в том, что, облучив вас этой энергией, я создам другую ситуацию. Ваши жизни я спасу, но вот вырабатывать ее вы сами не сможете. А это значит, что через время эффект пройдет и действия вируса возобновится. Поэтому вы должны находится в области, где действие этой силы постоянно.
— Перебежчики? — Джон МакРид криво улыбнулся — так вот в чему этот вопрос.
— Вот к чему…
На несколько секунд на мости воцарилась напряженная тишина.
— Командор. Вы же не имперец, так? — было хорошо видно, насколько не хотел МакРид задавать этот вопрос, но все понимали, что данного разговора не избежать.
— Нет, Джон я не имперец. К тому же я не из корпораций и Баронств. Да и к альвам, как видишь, не отношусь. И я не пират, если ты об этом.
— Но все представители этих фракций у вас служат, да?
— В большей или меньшей степени — некромант пожал плечами.
— Но как такое возможно? Кто вы тогда?
— Человек, командор… я тот, кого во мне видят мои друзья и… мои враги.
— И кто ваши враги?
— Кровавые Рейдеры, Культ. Представителей фракций и Империи среди них нет.
— Культ, не те ли это ребята, что подняли бучу из-за чрезмерной любви к модификациям тела.
— Да.
— Командор. Понимаете, я обычный солдат, но я еще и имперец. А Империя всегда учила нас двум вещами — терпимости, потому как, по сути, на то она и Империя, чтобы быть разнообразной, многонациональной. И думать своей головой, чтобы оставаться человеком, потому как пираты и торгаши баронств и корпораций как раз будут думать за тебя. Это отличало нас от них, делало нам имперцами. Предательство не в смене названия фракции, не в изменении командира. Предательство — это когда нож всаживают в спину, а рука, его державшая может быть такой же имперской, как и твоя. Не в Империи дело, а в наших делах. Я скажу больше, то, что вы сделали делает вас большим имперцем, чем многих урожденных жителей Империи.
— Джон я слышу много про Империю, но я не слышу твоего ответа.