— Не ваше дело, — огрызнулась в своей привычной манере и опустила взгляд, делая вид, что работает.
— Ну да, — пробормотал я, — Сегодня есть встречи?
— Да, расписание у вас на столе, — даже не подняла голову, а я заметил, что ее щеки неестественно бледные.
Интересно, от чего?
— Кофе.
— Сейчас принесу, — вздохнула она, поднимаясь.
Я проследил за ней взглядом, и снова нахмурился. Странная она сегодня, не иначе, как что-то задумала. Пожалуй, следует понюхать свой кофе, перед тем, как выпить его. А еще лучше дать его попробовать кому-нибудь еще.
В кабинете с виду все было, как обычно. Внимательно осмотрев стол и кресло, я плюхнулся на кожаное сидение. Потянувшись, нажал на кнопку включения компьютера и удостоил своим вниманием записи, сделанные аккуратным почерком Илоны. Рядом с расписанием в тонких папках лежали досье на клиентов — обязательная процедура. Я, в отличии от Игоря, всегда изучал информацию о заказчиках перед встречей, а не после.
Илона вплыла в помещение и ровным шагом подошла к столу. Поставила чашку и развернулась, чтобы уйти, когда я окликнул ее:
— Илона, — замерла и застыла, как статуя, — У тебя все в порядке?
— Да, Тимур Маратович, — пролепетала она.
— Сегодня провожай клиентов сюда, а не в конференц-зал.
— Хорошо. Это все?
— Да, можешь идти.
Она молча вышла и тихо прикрыла за собой дверь. Я проигнорировал это, стараясь не зацикливаться на изменениях в поведении девушки, и принялся за работу.
День тянулся, как обычно, медленно до безобразия. Взяв два заказа, я отдал парням распоряжения и откинулся на кресле, рассеянно разглядывая потолок.
Странно, но сегодня Романовой не было в столовой, хотя обычно она всегда обедает с ребятами. Поджав губы, подумал о том, что вообще не видел ее там последние несколько дней и разочарованно вздохнул — если честно, мне нравилось наблюдать за ней в непринужденной обстановке.
Илона рядом со мной всегда строила из себя злобную фурию, но в компании с другими людьми преображалась до неузнаваемости. Ее улыбка становилась искренней, щечки розовели от комплиментов парней, а смех всегда звучал так звонко и красиво, что этот звук можно было слушать без остановки. Именно это меня бесит больше всего — то, что с другими она такая.
Из раздумий меня вырвал звонок мобильного. Не глядя сняв трубку, я забросил ноги на стол и с трудом сдержал смех, когда услышал голос Игоря:
— Тим, привет.
— Привет, — мои губы растянулись в улыбке, когда я посмотрел на свои туфли и пошевелил пальцами на ногах — Лазарь ненавидел, когда я так делаю, — Как Испания?
— Нормально, похолодало правда.
— На два градуса? — поддел, усмехнувшись.
— Иди ты, — буркнул Лазарев, — Как у вас?
— На удивление, относительно спокойно.
— Вот как раз об Илоне я и хотел поговорить, — протянул Игорь.
— Только не начинай… — простонал я, — Клянусь, я ее не дергаю. Ради Аллаха, Лазарь! Она недавно мне соль в кофе насыпала, а я даже не попытался ее задушить.
— Тимур, мне плевать на соль в твоем кофе и плевать на причины, почему вы так друг друга ненавидите…
— Я не ненавижу ее, она просто меня бесит, — перебил я, он же не слушал:
— … Но она едет к нам в декабре. Вы летите месте.
— Нет, — я вздрогнул от мысли, что мне придется находиться в самолете рядом с ней несколько часов, — Нет. Хера с два. Прости, брат, но я не полечу.
— Тим, я сделал Оле предложение.
Я заткнулся, огорошенный этим заявлением. В трубке тоже воцарилась тяжелая тишина.
— И она согласилась, — тихо добавил Лазарев, — Мы распишемся здесь, двадцать восьмого декабря.
— Б@%*ь, — выдохнул я, — Игорь…
— Илона не знает, Оля ей не сказала. Я прошу тебя, как лучшего друга, на неделю забыть о ваших разногласиях и быть с нами в этот день. У нас, кроме вас двоих нет никого.
— Ты ее лучше попроси, — пробормотал я.
— Ты старше и мудрее, поэтому я прошу тебя, — фыркнул Игорь.
Мы снова замолчали. Я закрыл глаза, справляясь с ужасающей меня мыслью о совместном отдыхе с Романовой; и пытаясь переварить то, что Лазарь женится.
— К чему такая спешка? — наконец-то выдавил из себя.
— Сладкая хочет выйти замуж до того, как будет виден живот, — вдохнул Игорь, а я почувствовал себя мудаком — забыл, что Оля беременна, — А я не хочу пышного торжества, поэтому мы сошлись на том, что распишемся на Тенерифе, а ближе к родам вернемся в Питер.