— На дело мы, бро. А тебе-то что?
— Он — ее хранитель, — справедливо замечает Харпер, таки задевая меня плечом.
Я чуть не отшатываюсь, да и она, по-моему, тоже — снова это ощущение, будто с размаху налетел на большой пластиковый пузырь из тех, внутри которых катаются по воде. Рыжая проходит мимо, ее шаги доносятся из-за спины, а я смотрю на двоих, стоящих передо мной.
— Папку нам надо вернуть, — сообщает Грин. — Забрать у одного клоуна компромат на “Герметис”. Ты же не хочешь, бро, чтобы на нас федералы наехали? Вот и Адам не хочет, поэтому и послал нас.
— Троих? — уточняю я.
— Считать умеешь? Раз, два, три… — он загибает веснушчатые пальцы. — Троих, ага.
Грин пожимает плечами и проскальзывает мимо меня, бросив напоследок:
— Остальные все заняты, вот, в чем дело. Очень жаркие деньки сейчас, очень. Сара, крошка, не тормози, мы тачку подготовим - и сразу надо ехать, вечереет уже.
Сара наконец поднимает взгляд, мы смотрим друг на друга. Я говорю:
— Но я не занят.
— Ты только после больницы, — напоминает она.
— И что? Я здоров, ты это знаешь.
— Ты еще даже хромаешь.
— Чепуха, колено уже почти не болит, ребра зажили… все зажило. Я же хранитель. — Я качаю головой. — Мы совсем недавно говорили о том, что теперь станем доверять друг другу, иначе будет плохо. И что? Ты отправляешься куда-то с этими двумя, а я ничего не знаю.
Еще несколько дней назад Сара бы повысила голос, может, раскричалась бы или начала ругаться, а то и стукнула бы меня кулаком в грудь, как на Таймс-сквер. Так она раньше выражала и свое смущение, и гнев, и растерянность — всегда через агрессию. Но эта Сара будто на пару лет взрослее той Сары и на пару миллиграмм уравновешенней.
И эта новая Сара говорит:
— Извини. Наверное, это было неправильно, но Адам просит сделать все очень быстро, ситуация вправду критическая. То есть, как я поняла, хуже некуда, поэтому мы идем на отчаянные меры. И я знала, что ты не захочешь отпускать меня одну. Но не хотела, чтобы ты рисковал, как тогда, на Таймс-сквер.
— То есть Адам спокойно рискует тобой?
Вот тут она вспыхивает, щеки розовеют. Мы за Адама Вектора горой стоим, да?
— Прекрати, Крис! Адам тоже не хотел, чтобы я рисковала. И я, и ты. У него просто никого другого сейчас нет. Эмма… выбыла. Не знаю, что с ней, но ее не видно. Сэм еще в коме, да и не сможет он больше с ней работать, после такого предательства. И я тоже с ней работать больше не стала бы. А еще несколько самых сильных дуалов, ну и те, которые с нами тогда были на Таймс-сквер, Трейси и Джоб, разъезжают с Макалистером. У него предвыборный тур, а его теперь нужно охранять еще плотнее, чем раньше. Плюс другие дуалы заняты в охране здесь, отлучиться тоже не могут, потому что есть подозрения, что Агентство может что-то устроить, такое… — она машет рукой. — Короче, диверсию. Поэтому у Адама не хватает людей, а папку нужно добыть сегодня, даже завтра уже поздно, потому что Эндрю Хилл собирается уезжать.
— Вот пусть бы он и послал рыжую с этим конопатым.
— Но ведь только я глазами Рамиро видела тот дом и снаружи, и внутри. Видела где сейф. Без меня папку со змеей не достать, поэтому...
— Папку со змеей? — перебиваю я. Ситуация вдруг становится гораздо интереснее. — Двухголовая змея? Ты не упоминала.
— Но про папку-то тебе рассказывала.
Сзади раздается шорох, я оглядываюсь — из-за угла высунулся Грин.
— Эй, болтуны, хватит любезничать. Сара, все готово, выезжаем.
— Вы никуда сейчас не едете, — отрезаю я.
— Чего? — Его лицо напрягается, и он шагает в коридор. — Ты что это раскомандовался, большой парень? А не пошел бы ты на хрен, ага?
— Мы с ней сейчас идем к Адаму, — я киваю на Сару, — а вы двое нас ждете. Мы возвращаемся, и мы едем за папкой вчетвером.
Грин становится перед нами, потирает ладони необычными короткими жестами, будто пытается добыть огонь трением, и говорит, кривя рот: