Крис! Это он!
Грин переходит на шаг, начинает потирать руки, явно собираясь спалить люльку дотла, и я кричу:
— Остановись!
Приказ действует, Грин опускает руки. Подбегаю к нему — он следит за мной пустым взглядом. Пытается сопротивляться, его разум не так-то прост. Но и я уже кое-что умею, не даю ему и пальцем пошевелить.
Крис выпрямляется в люльке, перелезает через заклинившую калитку и спрыгивает на асфальт. Вид у него хуже некуда: весь растрепанный, в ссадинах, рваная футболка, грязные штаны.
— Ты в порядке?! — кричу я.
Он кивает и поворачивается к Грину, явно собираясь свернуть ему шею.
И вдруг меня отбрасывает от здания. Будто невидимый таран въехал в грудь! Ударившись о стоящую неподалеку машину, я падаю, перед глазами все плывет. Боль адская. Крис что-то кричит, а сознание Грина ускользает, выворачивается из-под моего контроля.
Трейси. Только он так умеет.
Да, это он. Спешит вдоль ряда автомобилей вместе с Хэвен. Крис готов броситься туда, но я чувствую, что он еще слишком слаб. Еле держится на ногах, не устоит против двоих.
— Останови их! — приказываю Грину, но выходит слабовато. Тот лишь дергает руками, а после медленно качает головой, будто пытаясь стряхнуть наваждение, и через силу ухмыляется.
А Трейси уже рядом, уже поднимает руки, чтобы отбросить от себя Криса…
— Останови их! — кричу снова, и мертвой хваткой вцепляюсь в сознание Грина. Теперь получается. Его подбрасывает, как от электрического разряда, он лихорадочно трет руки, словно они жутко замерзли, а потом с размаху впечатывает кулак в ладонь — и машины рядом с Трейси и Хэвен пробивает пламя. Лопаются стекла, текут шины, один автомобиль взрывается. Опаляющая волна отшвыривает дуалов прочь.
В «Герметисе» визжит пожарная тревога, за стеклянными стенами веером льет вода с потолка. Трейси пытается подняться на ноги, а Хэвен лежит без сознания, может, она даже мертва. Я чувствую боль Грина. Он тяжело дышит, напрягается, снова пытаясь вырваться из-под контроля. Капли пота блестят на лбу.
Я только что заставила его покалечить своего дуала. Жестоко, знаю, но выбора не было: или они, или мы.
В отдалении завывают сирены. Я поднимаюсь на ноги, шатаясь, Крис хватает меня и тащит прочь. Лицо у него напряжено, губы сжаты в тонкую нить, жилы на шее натянуты. Весь в саже, из рассеченной щеки сочится кровь. Я стараюсь бежать побыстрее, но все равно отстаю, и он почти волочит меня за собой. На моем рукаве кровь — у него рана на левой ладони.
— Как ты там оказался? — спрашиваю, задыхаясь на ходу. — В люльке.
— Я в нее упал, — бросает Крис.
— Упал?
— Вылетел из окна и упал. Трейси толкнул. Потом спустился...
Мы бежим по улице, прямо по проезжей части. Сворачиваем на перекрестке, и тут нас ослепляют фары — навстречу едет машина. Я дергаюсь в сторону, но Крис шагает ей навстречу с упрямой решимостью на лице, будто хочет протаранить. Такси с выключенными шашечками резко тормозит, останавливается прямо перед ним.
— Ты какого хрена вытворяешь?! — орет, высунувшись водитель. — Ты, твою мать...
Он не успевает договорить. Крис молча открывает дверь, хватает его за воротник и вышвыривает из машины.
— Садись быстрее! — приказывает мне.
Я поскорее забираюсь на пассажирское сидение, он садится на место водителя, громко хлопает дверцей и мгновенно трогается с места, аж рессоры визжат.
— Поедем через Линкольнский тоннель, — говорит, резко выворачивая за поворот улицы и вдавливая педаль газа. — Выскочим в Джерси, а там…
Прямо перед нами вдруг вырастает высокая фигура, белая в свете фар. Крис дергает руль, чтобы не сбить ее, фары освещают лицо — это Диана. Она стоит прямо на дороге, спокойно смотрит на нас. Машину заносит, влетает в стену дома, сминая борт. Крис рвет руль в другую сторону, и мы переворачиваемся.
— Сара! — кричит Крис. Подушка безопасности бьет мне в лицо. Меня крутит, вращает, сминает — совсем как тогда, как на Аляске. Застарелый ужас накрывает с головой. Я пытаюсь кричать, закрываю голову руками, вдавленная в подушку, ничего не вижу, не могу дышать. Ремень сжал грудь так, что трещат ребра.
Потом все заканчивается.
Я вишу на ремне головой вниз. Крис висит рядом, и он не двигается. Кровь капает с его лба на измятую крышу машины.
Кто-то идет к нам. Я слышу, как стекло хрустит под подошвами, и от этого звука окончательно прихожу в себя. Хочу выбраться, дергаю ремень, но его заклинило.
Шаги совсем близко, я вижу армейские бутсы на высокой шнуровке. Хозяин бутсов нагибается — это Диана, кто же еще. Она наставляет на меня пистолет с длинным стволом.