«Уверены, что не хотите общий наркоз?»
Я качаю головой и говорю:
«Хочу все увидеть»
Скальпель опускается и надрезает кожу на моей груди…
— Видишь, какая у нас сила? Ты видишь, Сара? Столько возможностей.
Я все еще в нем? Или уже нет? Где я?
Нет, я сижу на кровати в его пентхаусе. В комнате, которую он мне выделил.
Адам Вектор выплывает из тьмы у двери. Белый свет очерчивает острые скулы, щеки, ухмылку; блестит в глазах. У меня мороз по коже. Меня колотит от одного его вида. Он убил своего носителя! Он сам убил своего дуала, свою половину. Это чудовищно, теперь я понимаю это, для дуала — практически невозможно. Даже если другие лишают тебя половины твоей души, для тебя это огромная травма, а он убил ее сам. И не только ее.
Но сейчас я и есть — он. А он — это я.
Я потерялась, совсем потерялась…
Он приближается своей мягкой походкой. Проводит рукой по моей щеке. Хочется укусить его пальцы, ударить по лицу, вцепиться ногтями… Но я не могу даже моргнуть по своей воле, и это желание гибнет, тонет в гулкой пустоте.
Адам прогуливается до окна, потягивается, выгнув стройную спину. Смотрит в ночь, опустившуюся на Манхэттен.
— Собирайся, — велит он. — Сегодня мы гуляем.
Наконец я могу пошевелиться. Поднимаюсь и шагаю к гардеробной. Протягиваю руку, чтобы открыть дверь, но Адам вдруг прищелкивает пальцами.
— Стой! Как я мог забыть? Повернись, покажу кое-что.
Что он еще придумал? Я оборачиваюсь, переступаю босыми ногами. И холодею.
Он держит два тонких шприца. Присаживается на диван. Один кладет на журнальный столик рядом с собой, второй раскрывает. Закатывает рукав, обвязывает руку выше локтя жгутом, закусывает его зубами и затягивает. Вонзает иглу в вену на сгибе и медленно вводит содержимое. Развязывает жгут.
На миг он теряет равновесие, откидывается на подушки. Протяжно вздыхает, приоткрывает глаза и смотрит на меня из-под ресниц.
— Не стой столбом, иди ко мне.
Он вытаскивает иглу, сгибает локоть. В его голове — в моей голове? — все становится ясно и четко, мысли выстраиваются ровными рядами. Тело наливается энергией.
Что это? Наркотики? Почему такие ощущения?
— Нет, Сара, это гораздо лучше какого-то наркотика, — Адам улыбается, смахивает светлые кудри со лба. — Сегодня мы кое-что проверим. Протяни руку.
Я протягиваю руку, и он затягивает на ней жгут.
Спустя полчаса мы садимся в автомобиль — большой и черный, с кожаным салоном. За рулем Трейси, Джоб сидит рядом с ним. Мы с Адамом сзади; я в коротком блестящем платье и туфлях на каблуках, он в пиджаке с закатанными рукавами, светлой, плотно сидящей майке и легких брюках.
Машина едет по залитым огнями улицам Манхэттена.
То, на что я способна теперь, та сила, которую чувствую после инъекции — все это просто ужасает. В шприце был какой-то стимулятор, по-другому назвать не могу. Меня будто зарядили, подключили к десяткам хранителей. Генерал и отец Криса ошибались, думая, что с флешкой выдали Адаму ключ от нужной ему формулы. Формула была у него уже давно, и он успел испытать ее много раз. Ему просто было интересно, что же такого разработали в Агентстве.
Теперь понятно, откуда у Адама такая невероятная мощь. Она не была дана ему природой, он увеличил ее искусственно и продолжает увеличивать, каждый раз отыскивая новые способы. И обходится без хранителя он не просто так. Вспоминаю мертвые глаза Тори, его дуала. Скальпель в руках альбиноса, стальной операционный стол, свет круглых ламп. Что это было? Что альбиносы сделали с ним? Что это был за эксперимент? И кто они такие?
Адам способен на все, теперь я это знаю. Он уже не человек, он — какое-то другое существо в личине человека, черное и бездушное, со своими целями, которых нам просто не понять. Монстр из другой реальности.
Где сейчас Крис? Интересно, удалось ли ему бежать? Он поможет мне?
Адам будто слышит эти мысли, требовательно сжимает мою руку, и воспоминание о Крисе истончается, как дым на ветру. В голове и груди странная пустота. Легкость, будто меня накачали гелием. За окном проносятся небоскребы, вывески, фонари, гуляющие парочки. Шумит мотор. Все это так… успокаивает.
Машина замедляет ход, паркуется у тротуара. Мне открывают дверь, и я выхожу. Беру Адама за протянутую руку.
— Сегодня мы отдыхаем здесь, — с мягкой улыбкой говорит он и кивает на горящие алым буквы вывески. — Узнаешь?
«Ошумаре». Снова очередь вдоль каната, снова гулкая долбежка хауса из темных глубин клуба. У входа стоит темнокожий вышибала, тот самый, который помог мне найти Криса. Заметив меня, он ухмыляется.