Наконец, смываю мыло, выключаю воду и выхожу. Растеревшись жестким колючим полотенцем до красноты, натягиваю джинсы, сажусь возле койки и, подсунув под нее ступни, сцепляю пальцы на затылке. Сгибаюсь и разгибаюсь, попеременно прижимаясь лбом то к одному, то к другому колену, пока мышцы живота хорошенько не разогреваются. После этого отжимаюсь пятьдесят раз, снова делаю упражнение на пресс и снова отжимаюсь. Мне нужно хоть чем-то себя занять, чтобы не думать о Саре. Выпрямившись, я собираюсь еще раз сходить в душ, теперь под ледяную воду, чтобы окончательно привести в порядок мозги и тело, но тут в дверь бьют кулаком.
На ходу натягивая футболку, хватаю со стола шокер, сую под ремень сзади и босой подхожу к двери. Глазка в ней нет. Я щелкаю замком и открываю ее одной рукой, делая вид, что другой поправляю футболку сзади.
В коридоре стоит Кокс. Мой взгляд приходится ему в район шеи.
— В конференц-зал шагаем, — гудит он, смеривая меня взглядом. У него едва уловимый русский акцент. — Побыстрее.
— Что случилось? — Я сажусь на стул, натягиваю носки с кедами. Шокер плоский, тоньше обычного пистолета и почти не мешает, поэтому решаю оставить его на прежнем месте.
— Непонятное там чего-то. Увидишь.
— С Сарой непонятное? — я вскакиваю, хватаю куртку.
— Не знаю ничего про твою Сару, — он машет великанской ручищей. — За мной шагай.
Когда мы идем к лестнице, ведущей на первый этаж, Кокс косится на меня и вдруг сообщает:
— А я тебя еще шкетом помню.
— В смысле? — не понимаю я.
— В прямом. Я в команде был, которая за твоей хатой наблюдала. То есть папашки твоего.
— В какой еще команде… — Тут я наконец догадываюсь, о чем он. — А, так вы следили за мной еще мальчишкой?
— Ну так а я чего говорю? Это когда наша контора еще только вычислила тебя как хранителя. Еще твой старик не с нами был. После того нападения мы к вам в дом вбежали. Одного их тех, в масках, сразу в квартире убили, другие свалили, мы догоняли, второго на улице я самолично уложил. Пулю в затылок никакой дуал не переживет. Молодой я был, резвей чем сейчас. Только пару лет, как в Штаты ваши привалил с Сибири. Потом меня Генерал к твоему старику в телохранители приставил, почти три года я с ним везде ходил. Так вот.
Поднимаясь по лестнице, я кошусь на него. У такого здоровяка трудно определить возраст, но кажется, что он лет на десять-двенадцать старше меня.
— То есть ты вроде как мой спаситель? — уточняю я. — Вернее, один из них.
Русский богатырь обдумывает вопрос, пока мы идем по коридору, и говорит:
— Не. Вот старика твоего — да, мы спасли. Дуалы бы его тогда скорей всего замочили следом за мамашей твоей. А с тобой... не знаю, выжил бы ты или нет, поймали бы они тебя в тот вечер или не поймали. Хотя если б поймали, то не убили бы, забрали к тебе. Был бы ты сейчас правоверным дуальцем, хм.
— Не был, — возражаю я, но Кокс уже не слушает.
Он толкает дверь, и мы входим в конференц-зал, где находятся Генерал и Магна. Мое внимание сразу же приковывают три экрана на большой настенной консоли. На них идет одно и то же изображение.
В пульсирующем свете машин скорой помощи по ночной улице снуют люди. Слышатся крики, стоны, плач. Гудят сирены. За ограждением и качающейся на ветру полицейской лентой волнуется толпа. Кто-то напуган и растерян, а другие как ни в чем не бывало снимают происходящее на смартфоны. Справа видны полицейские машины, прямо впереди распахнутые двери.
Я узнаю вход в клуб «Ошумаре». Из него выбегают санитары с носилками, рядом спешит третий, держит бутыль, от которой к руке лежащего на носилках человека тянется трубка. Оператор меняет фокус, медленно поворачивает камеру, и в поле зрения оказывается ведущий теленовостей CBS, который сразу начинает взволнованно частить:
— Мы продолжаем прямую передачу с места события. Около получаса назад в клубе «Ошумаре» на Манхэттене произошла… — Он делает паузу, с трудом подбирая нужные слова. — Произошла бойня. По свидетельству немногих вменяемых очевидцев, большинство посетителей клуба были вовлечены в драку, охватившую весь основной танцпол заведения. В связи с… — Ведущий снова заминается, делает шаг вбок, показывает рукой на клуб и царящий под ним хаос. Чувствуется, что он растерян и напуган, по-моему, у него даже рука дрожит. — В связи с чрезвычайностью происходящих событий, мы пока не смогли получить комментарии от полицейских и городских чиновников, однако уже известно, что к месту происшествия прибыли сотрудники ФБР.