— Сара?.. — спрашиваю я, делая шаг навстречу Генералу и отцу.
— Жива, — отвечает отец. — С ней все в порядке.
— Так почему я не вижу ее здесь?
Отец слегка разводит руками, а Генерал отвечает:
— Сначала нужно поговорить.
— Мы и говорим! Так в чем дело? Если…
Я беру себя в руки. Еще немного — и взорвусь, разнесу здесь все, а ведь на ремне Быка висит большой черный чехол с раскрытой горловиной, из которой торчит знакомая рукоять. Это шокер, и он там не зря.
Я переплетаю пальцы, крепко сцепляю их и опускаю руки, словно на мне наручники. Вот так, Крис. Держись крепче за самого себя, больше тебе держаться не за кого.
— Диана сказала, — Генерал делает неопределенный жест. — Сказала, что ты упоминал какое-то видение или что-то такое. Которое передала тебе Сара.
— Скорее оно донеслось до меня случайно. Как эхо, когда я заснул в самолете.
— Это может быть картина, скажем так, реального будущего, — говорит отец. — Одного из вариантов эвереттовского древа. Того будущего, что готовил нам Вектор. Опиши его. И отдельно — тот аппарат в небе.
Я качаю головой:
— Ответьте сначала на мои вопросы.
— Кристиан, мы тут не в игры играем, — отрезает Генерал
— Ответьте на вопросы! Иначе никаких разговоров. Где мы?
— Наша вторая база, — подает голос Бык. — Новая. Где — узнаешь позже.
— Где Сара?
— Она жива, — повторяет отец. — И она тоже здесь, недалеко.
— Так почему мы не вместе?
Он молчит, и в разговор вступает Генерал:
— Ее пока что обследуют. Ты увидишь ее скоро, если захочешь. А теперь…
— Что с Вектором?
Они переглядываются.
— Погиб.
— Как? — уточняю я. — Кто его убил? Это точно известно?
— Его застрелил Бык. Сначала у Вектора с Сарой произошло столкновение. Благодаря этому Бык сумел подойти к нему близко и просто пристрелил.
— Окей, значит я отвечу на все вопросы, как только приведете Сару.
Бык морщится, а Генерал сдержанно кивает:
— Мы отведем тебя к ней. Но сначала ответы.
Снова качаю головой:
— Так не пойдет. Почему вы вообще держите нас отдельно? На базе в Нью-Йорке мы были вместе. Пусть она будет со мной, тогда разговор продолжится.
Он щурится с легким удивлением.
— Ты что, не понимаешь?
— Что не понимаю? — спрашиваю я. Под ложечкой начинает сосать — вот, сейчас все будет сказано. — У нас договор, и мы выполнили свою часть. Помогли вам. Вы дважды повторяли мне, что соблюдаете соглашение.
— Ты видел, на что она способна? — Генерал чуть повышает голос. Если бы это был какой-то другой человек, то, наверное, он уже кричал бы, тыча кулаком мне под нос. — Что произошло в клубе? И эти дебаты? Только наше вмешательство…
— Мое вмешательство, — перебиваю я. — Мое и самой Сары. Вы появились позже, это мои действия заставили ту психованную девицу вырубить электричество. А потом Сара дралась с Вектором, вы сами сказали только что. Все это — клуб, дебаты — его план. Его действия. Он воспользовался ею…
— Как проводником и усилителем, — вмешивается отец. — И это многое говорит о ее силе. Мы уверены, что с другим носителем у него бы такое не прошло. Это вообще считалось невозможным. Только уникальное сочетание: носитель, когда-то убивший своего хранителя и в результате не просто сошедший с ума, но изменивший свою психику почти до нечеловеческой, плюс носитель с очень сильной способностью. Хорошо, что такие, как Сара — уникальны.
От всех этих “уникальных сочетаний” меня снова начинает разбирать ярость. Сара — мой носитель, мой дуал, и точка!
Генерал поднимает руку, и когда отец смолкает, говорит:
— Сара Корски крайне опасна. Сама по себе или в паре с кем-то — неважно, она опасна для всех. Эксперимент Вектора в клубе и то, что он пытался сделать во время дебатов, недвусмысленно указывают на это. Наше соглашение было заключено до того, как все это случилось. Теперь обстоятельства изменились в корне, и я аннулирую его.
У этого человека удивительная способность не двигаться. Может быть, сказывается долгое армейское прошлое, не знаю. Я помню, как в конференц-зале он пару раз в момент крайнего напряжения начинал ходить вдоль стола, но по большей части во время разговора он просто сидит или стоит, и всё. Кажется, что он даже не моргает. Это необычно, выводит из себя. Нервирует.
— Но, — продолжает Генерал. — Все же ты сможешь ее увидеть. Позже, когда ответишь на вопросы.
— Ну нет, — я криво улыбаюсь. — Только что ты сообщил мне, что нарушаешь соглашение, которое заключил. А теперь предлагаешь поверить тебе? Да пошел ты на хрен!