— Привет! — отвечаю и не знаю, что сказать дальше. Что-то надо из него вытянуть, но как? Может, он знает не только меня, но и таинственного Криса?
Музыка из клуба ревет с новой силой, почти оглушает, потому я поднимаюсь на цыпочки и кричу вышибале:
— А Крис сегодня здесь?
— Кто?
— Парень, с которым я приходила!
Охранник пожимает плечами. Отцепляет край каната, выпускает одну пару посетителей, запускает другую. Те скрываются в глубинах “Ошумаре”.
— Если ты про своего богатого снежка, то последний раз я видел его с тобой. Ну, тогда… — В задумчивости он перебирает мясистыми пальцами в воздухе — будто на пианино играет. — Когда копы клуб оцепили.
Это уже интересней.
— А что произошло?
— Ты разве не помнишь?
Я смеюсь, касаюсь двумя пальцами шеи — набралась, мол. Вышибала кивает и тоже улыбается. Один зуб у него серебряный.
— Да стрельба была, вон там, в проулке. Говорят, разборки местные. Ты как раз вышла с этим своим, пешком пошли в ту сторону. Я еще думал, добрались или нет, а то зацепить могли.
Хочется его расцеловать! Ухватить огромную голову за уши, притянуть к себе и чмокнуть прямо в лоб. Теперь хоть что-то понятно! Наверное, я только что вспоминала именно эти непонятные “разборки”. Может, мы что-то случайно увидели?
Вот только почему мы оба повели себя так странно? Не пытались убежать, не звали на помощь. И почему все-таки один из нападавших застрелился?
— Слушай, мне нужно срочно его найти. Моего парня. Ты не знаешь, где он живет?
Теперь охранник хохочет.
— Детка, я же не записываю адреса всех, кто сюда приходит. Я вот, — он хлопает по канату, — впускаю-выпускаю, как турникет.
— Может, кто-нибудь еще знает? Крис — постоянный клиент. — Я совсем завралась, ведь на самом деле понятия не имею, как часто он здесь бывает.
— Не знаю, может, Морти что помнит. — Он показывает на сумрачное нутро клуба. — Наш менеджер. Он пару раз вызывал для твоего парня машину.
— А я могу?.. — показываю на вход. Охранник раздумывает, затем отцепляет канат и легонько толкает меня внутрь. В очереди кто-то шумно возмущается, я шепчу слова благодарности, но вряд ли он меня слышит — все слова глушит музыка.
Спускаюсь по скользкой лестнице (и как по такой ходить на каблуках?), прохожу через рамку металлоискателя и оказываюсь в длинном зале. Стены задрапированы красным, и сумрак в зале тоже кажется красным, с синими отливами. Душно, весь воздух словно заменили запахом пота и парами спирта. Народу набилось, как оливок в банку. Все танцуют — умело и не очень, — трутся боками и трясут задами, размахивают светящимися палочками. Над головами расходятся полосы света, пронзают тьму и опускаются широкими веерами. На сцене в дальнем конце трудится над микшером диджей, качает головой в такт музыке. От грохота закладывает уши, басы отзываются в животе, и мне тоже хочется танцевать, несмотря на все странности и ужас прошедшего дня. Танец всегда был у меня в крови. Тело само покачивается в такт. Я бы сейчас им показала, как надо двигаться...
Но я сюда не плясать пришла.
Морти стоит у барной стойки. Я отрываю его от разговора с вылизанным клерком в костюме. Он ставит бокал на прозрачную, подсвеченную голубым неоном стойку и смотрит на меня сверху вниз.
— Младший Брана? — тянет с южным акцентом и поднимает брови.
Брана — вот и фамилия, ура! Еще один кирпичик в кладку прошлого. Фамилия кажется знакомой, но нужная мысль снова ускользает.
Морти взирает на меня со страдальческим видом. Я в своем худи явно ему не нравлюсь.
— И тебе нужен…
— Адрес, — терпеливо повторяю. — Его адрес.
— Сожалею, но я не знаю. А даже если бы знал, то тебе бы не сказал.
— Это срочно!
— У всех срочно. — Он склоняется ближе ко мне, я чувствую табачный дым в его дыхании. — Вокруг таких, как он, сотни таких, как ты. Если он не оставил своего номера, — Морти прищелкивает пальцами, — значит, забудь. Переспали и проехали, бывает.
А вот это больно. Я уверена, что мы с Крисом знакомы не одну ночь. У нас были отношения, вот так.
— Два дня назад мы попали в перестрелку за вашим клубом, и я потеряла с ним связь. Не знаю, что с ним. Он мог пострадать!
Морти смотрит на меня так, будто я — религиозная фанатичка.
— Если он пострадал, то находится в больнице, а не сидит в нашем клубе. Ты не там ищешь.
— Прошу вас… — это звучит так беспомощно, что мне самой стыдно.
Морти поджимает тонкие губы.
— Разговор окончен.
— Но я…
— Уйдешь сама или позвать охрану?
Он отворачивается к клерку и бокалу. Диджей заводит новый трек, толпа взрывается визгом и криками. А я продираюсь к выходу — похоже, мой пятничный вечер окончен. Тупик. От ярости даже руки дрожат, щеки пылают от стыда. Может, Морти и прав. Может, мне стоит искать Криса в больницах… Или в моргах. С чего я взяла, что он жив?