Ничего не остается, как сидеть дальше и ждать, что будет. И, поскольку делать больше нечего, я продолжаю заниматься тем, чем начал: открыв гугл, вбиваю “Джеймс Брана миллионер” и просматриваю поисковую выдачу.
Ожидаю увидеть кучу сведений, но их очень мало. Странно. Попадаются разные Джеймсы Браны, среди них есть информация и про моего отца. Даже в Википедии небольшая статья, но именно небольшая. Скупые сведения: родился в 1964-м в семье работника страховой компании... закончил Массачусетский… рано занялся бизнесом… технологии… исследований в области новейших вооружений…
“Брана Технолоджиз”, так называется его компания. Словосочетание знакомо, и оно мне неприятно, я даже морщусь, когда натыкаюсь на него. За этот вечер я уже привык полагаться на такие эмоциональные импульсы. Память не вернулась, и только эти импульсы и дают мне понять, что я думал раньше о чем-либо. Или о ком. Стоит подумать о маме, и накатывает тепло и горечь утраты. Она была такой — спокойной, ласковой, всегда как будто бы немного сонной. Заботливой. Внимательной.
При мысли об отце я чувствую себя по-другому. Двуликий. У нас с ним никогда не было близости, он был до мозга костей взрослым, не способным на игры с детьми, даже на дружбу с мальчишкой. Я вспоминаю, как после похорон матери мы все больше отдалялись. В конце концов я поступил в колледж, жил в кампусе, потом снимал квартиры. Домой больше не возвращался. Деньги давал не отец, хотя он и был готов давать их, но я не брал. Я живу на деньги мамы. От нее осталось завещание, и по нему я с восемнадцати лет мог тратить ежемесячную сумму из фонда, а с двадцати одного – полностью распоряжаться им. Мать верила в мою рассудительность.
В статье об отце есть логотип его компании: отливающий сталью полумесяц, смахивающий на остроконечный железный бумеранг, внутри него две литеры: BT. Еще на странице небольшая фотография его самого, под руку с мамой. Обоим немного за тридцать, судя по Википедии, к тому времени отец уже создал свою фирму. Подпись: “Джеймс и Анна Брана”. Про меня статьи нет. Про маму тоже.
Так мало? Почему? Может он не самый знаменитый человек в Америке, мультимиллионеров здесь хватает, но он богат и, судя по статье, владеет преуспевающим бизнесом. Вот только и про бизнес этот тоже никаких сведений. Клик ведет на почти пустую страницу: название компании, логотип, создатель, годы существования — с 1994 по наши дни. Всё.
Очень странно. Такое впечатление, что кто-то целенаправленно вымарывал из Сети информацию. Такое вообще реально? Наверное, да, если иметь большие средства и большие возможности. Может это сам отец постарался?
Изредка поглядывая на полицейских за витриной, я снова рыщу в Интернете. Попутно закрываю бесконечные спам-окна с голыми торсами, рекламой всякой ерунды; жаль, нельзя закрыть и вставки с предвыборными лозунгами кандидатов. Меня не интересуют ни республиканцы, ни демократы, а постоянное мелькание рекламы тормозит не самый мощный компьютер. До президентских выборов недалеко, и Сеть пестрит новостями про них. Про себя я почти ничего не нахожу, лишь пара упоминаний, зато про убийство мамы кое-какая информация имеется. Я выуживаю ее из архива с сайта “Нью-Йорк Таймс”. Фотографии, текст... Второй материал — “Расследование продолжается”...
Судя по всему, тех пятерых в черных масках так и не нашли. Ни исполнителей, ни организаторов преступления, хотя в статье высказывается подозрение, что это дело рук конкурентов отца. И все? Неужели на просторах огромной свалки информации под названием Интернет больше ничего нет? Что я делал все эти годы, чем занимался…
Учился, конечно. Учился. Перед глазами опять встает кампус, аудитория, спины студентов, преподаватель перед доской. На кого, где? Что-то техническое… или экономическое? В любом случае, не филология, не гуманитарщина, там было много формул, цифр. Принстон? Да, точно. Снова обрывки воспоминаний: комната в кампусе, потом квартира, которую я снял, когда получил доступ к материнскому фонду.
Я ушел из дома, учился, вернулся в город. Мне двадцать два — значит, “магистра” в колледже не получил. Почему? Не хотел дальше учиться или что-то заставило приехать обратно?
Припомнив второй адрес из навигатора, этот непонятный “Клуб Сара”, забиваю его в гугл-мапс, проверяю. Почти центр Манхэттена, дом номер 116 рядом с Адской Кухней. Ночной клуб «Ошумаре». Фотографии, краткое описание. Клуб как клуб, из дорогих. Вполне можно представить, что я захаживал в такой. Может, познакомился там с какой-то девушкой по имени Сара.