Поэтому я беру себя в руки и спрашиваю:
— Почему ты так быстро согласилась?
— Будто сам не понимаешь. — Сара плюхается на диван у низкого столика, хватает бутылку с минеральной водой и, сколупнув крышку, начинает пить прямо из горлышка.
Я понимаю, что тоже очень хочу пить — это после нашей с ней ментальной перестрелки в глотке пересохло. На столике стоит еще пара пузатых бутылок с надписями на французском, высокие стаканы, тарелка с конфетами. Наливаю себе и пью, усевшись в кресло напротив дивана. Когда Сара со стуком ставит бутылку на стол, спрашиваю:
— Нет, не понимаю. Что я должен понимать?
— В каком мы положении, вот что. Нас ищет полиция, тебя по обвинению в убийстве, а меня… Может быть, тоже из-за убийства ищут. Как минимум, за причинение вреда здоровью Роуз и побег из психушки. Агрессивная психопатка в бегах, а? Еще за нами охотятся эти хранители. Уроды, которые детей убивают. Останься мы на улицах, нас бы точно либо копы схватили, либо убили агенты. Меня так точно, и если тебе наплевать, то это не значит...
— Но зачем нам “Герметис”? — перебиваю я, и она налетает на мое возражение, как на невидимую стену. Запинается и растерянно спрашивает:
— Что значит — “зачем”? Они же хотят нам помочь.
Этого я и добивался — чтобы она сбилась с мысли хоть ненадолго, сбавила тон. Воспользовавшись моментом, поясняю:
— С чего ты взяла? Из всего, что с нами произошло, не следует, что нам нужно присоединяться к “Герметису”. Вообще никак не следует.
— Но как же?..
— А вот так. Да, полиция нас ищет, Агентство, судя по словам Вектора, преследует и хочет тебя убить… Окей, но мы пока что ускользнули и от тех, и от тех. В Нью-Йорке живут миллионы людей. Толпы народу. Думаешь, так легко нас тут отыскать? Деньги есть, и если поведем себя умно и быстро, нас не найдут. Не успеют. Покинем город, скроемся, дальше будем думать.
— Но ведь на вокзале нас нашли, — Сара хлопает ладонью по столу.
— Потому что мы сглупили. Я сглупил, признаю. Эти погони и драки совсем сбили меня с толку. И ты еще со своей силой, тоже неожиданный момент… В общем, нельзя было идти на ближайший вокзал, ясно же, что нас станут искать там. Надо было угнать машину, отъехать подальше.
— Сейчас-то чего об этом рассуждать? Мы уже здесь. Зачем отказываться от помощи? — настаивает Сара. — В этом небоскребе я чувствую себя в безопасности. У меня уже нервы скрутились вот в такой жгут, — она сжимает кулак, показывает его мне. — А тут хоть немного спокойнее. У этого “Герметиса” есть деньги и влияние, видно же. Они участвуют в выборах, бизнес у них, политика. А ты предлагаешь уйти. Объясни — почему?
— Есть одна причина, — говорю я.
— Какая?
Допиваю воду из стакана и отвечаю:
— Мы понятия не имеем о том, что в словах Адама Вектора ложь, а что — правда, и есть ли правда вообще. И мы не знаем, какие цели у него и его организации. Ни-че-го. Понимаешь это? Кстати, скорее всего, комната прослушивается. Имей в виду, они знают все, о чем мы говорим. Он знает.
— Ты параноик.
Она откидывается на диване, кладет ладонь на лоб и прикрывает глаза. Комната отдыха обставлена хоть и сдержанно, но богато, деньги чувствуются во всем, от мебели до марки минеральной воды, которую мы пьем. Осунувшаяся уставшая девушка в поношенном худи, кедах, джинсах, с нечесаными волосами, выглядит здесь не к месту.
— Совсем не веришь людям? — спрашивает она.
Я морщусь, отмахиваюсь:
— Дело не в том, верю или не верю я людям. Дело в том, что у нас нет никакой причины верить этому блондину.
Она открывает глаза и внимательно смотрит на меня.
— “Этому блондину”? Ты что, ревнуешь?
— Что?
Это уже смешно.
— Ревнуешь, точно. Увидел парня, который умнее и влиятельнее тебя, и надулся, как петух.
— Ты глупа, если всерьез думаешь, что дело в этом, — отрезаю я, но Сара лишь криво улыбается в ответ.
— Может я и не самая умная на свете, но у меня хватает мозгов понять, что уходить сейчас, когда мы только-только отделались от агентов, когда снаружи нас ищут копы — невероятная тупость. Сейчас я отсюда точно не уйду. Ни за что на свете, и ты не сможешь меня убедить. Но если ты так настроен, — она указывает на меня пальцем, — то давай договоримся: останемся здесь на день. Нет, на сутки, до следующего утра. Отдохнем, отоспимся. Поговорим с Адамом и другими дуалами. Может, за это время что-то еще проясним. Вот тогда окончательно и решим.