— Хорошо, хорошо, молодцы, — она широко улыбнулась вскочившему с места мальчишке. — А теперь приготовим ваши самые любимые цветочки, с которыми вы должны были последнюю неделю каждый день говорить о чем-нибудь хорошем и веселом.
Радостный галдеж разгорелся еще сильнее. На партах появились разнокалиберные горшки и горшочки, а где-то даже и глубокие миски, с самыми разными посаженными в них цветами.
— Ух-ты, сколько у нас всяких цветочков! — в искреннем восхищении воскликнула девушка, широко раскрытыми глазами оглядывая все это великолепие. — И белые, и красные, и желтые..., — он медленно шла между партами, успевая сказать каждому ребенку что-то хорошее.
— А теперь садимся ровно, — едва малыши прекратили шебуршать и разглядывать цветы у своих соседей. — И вспомним чему мы с вами учились вчера, — из-за цветочных зарослей на девушку глядел с десяток пар глаз. — Закрываем глазки, мои хорошие, — дети послушно хлопали ресницами. — Начинаем глубоко и медленно дышать. Так... глубоко и медленно. В-д-о-х и … потом в-ы-д-о-х, и снова в-д-о-х и … потом в-ы-д-о-х. Еще раз в-д-о-х и … потом в-ы-д-о-х.
Крошечные носики тихо засопели...
— А теперь, не открывая глазки, вспомним как выглядит ваш цветочек, — тонкие едва заметные морщинки прорезали лобики малышей. — Вспоминаем, вспоминаем... Глазки не открываем. Хорошо, очень хорошо!
Через несколько секунд она почувствовал, как по цветам пошла волна. Принесенные растения едва заметно встрепенулись. Где-то лишь дернулись листочки, где-то шевельнулся ствол, а где-то дрогнул цветок.
Улыбаясь, она медленно шла вдоль парт, отмечая успехи своих подопечные. У окна учительница чуть задержалась, увидев нахмурившегося мальчишку. Щеки его надулись, брови сдвинулись и вдруг... Раздался тихий хлопок! Из невысокого кактуса, который стоял на его парте, выстрелил бутон , выпуская на свет невероятно большой пастельного цвета цветок...
Отступление 195
Возможное будущее.
Обитаемый космос. Западная Конфедерация. Планета Касл-Дейла. Терминал космодрома для прибывающих на планету.
Стенли Сомерсби, старший инспектор таможенного контроля, с дикой тоской обвел взглядом заполненный людьми терминал. Многочисленная кричащая, сопящая, ругающая масса, с каждым новым транспортом становящаяся все более шумной, обещала просто адский день. «А до обеда еще целых два цикла. Проклятье, лучше бы и не смотрел на часы, — тяжело выдохнул он. — Когда же это все закончиться?».
— Следующий! — он оторвал глаза от монитора и буквально наткнулся на женское лицо, равнодушно смотревшее на него через перегородку. — Документы?! — автоматически выдавал он одни и те же вопросы, продолжая разглядывать стоявшую перед стойкой особу. — Цель прибытия? — на лице девушки было настолько много вживленного металла, что ее кожи практически не было видно. — В соответствие с Правилами прибывающий на территорию Касл-Дейла обязан иметь в своем распоряжении не менее трехсот кредосов..., — Стенли скривился про себя — он совершенно не переносил такого буквального следования моде.
За девицей регистрацию прошла какая-то невзрачная женщина, следом несколько полных и похожих как две капли воды мужчин. За ними к стойке подошел высокий парень в комбезе военного образца с большим рюкзаком. «Туристический сезон, — снова вздохнул инспектор, продолжая порхать пальцами над панелью доступа. — Самый пик. Ничего не поделаешь...».
— Приятного отдыха, — даже не пытаясь сделать лицо более или менее дружелюбным буркнул он, возвращая карточку.
Стенли откинулся на спинку своего кресла и его недовольный взгляд на мгновение остановился на небольшом пластиковом горшочке, в котором рос один из символов планеты — Делийская Лилия. Крошечный, практически невесомый росточек этого широко распространенного на планете растения был чрезвычайно популярен как среди обеспеченных граждан первой категории, так и среди подзаборной бедноты. Истоки этой популярности лежали в чрезвычайно живучем мифе о необыкновенных свойствах этого растения. В Делийских Хрониках, которые охватывали более восьми тысячелетий истории, говорилось о том, что цветущая Лилия наделяет своего избранника практически божественной силой.
— Что, не нравиться тебе в этом гадючнике? — подмигнул он растению. — Мне тоже... А что делать — здесь неплохо платят... Чего эти обормоты там застыли? — отвлекаясь от цветка, пробормотал он. — Следующий?! — к его стойке почему-то никто не подходил. — Чего там еще стряслось? — он привстал со своего кресла, пытаясь окинуть посадочный терминал. — Да что это такое?