- Ой... горячо.
- Так и должно быть.
- Простите, милорд, - произнесла гостья. Голос ее ощутимо окреп, стал увереннее и тверже. Похоже, горячее вино сделало свое дело, кашель прошел.
- За что вы просите прощения? - уточнил хозяин.
- За это. Обернитесь, милорд. Я не хочу стрелять в спину...
- Зря, - спокойно отозвался мужчина.
- Что? - изумилась гостья.
- Почему бы не выстрелить в спину врагу, если он по глупости предоставил вам такую возможность? - хозяин произнес это совершенно равнодушно, не повернув головы. Он продолжал созерцать облака в быстро темнеющем небе и его, похоже, совершенно не беспокоил маленький, дамский арбалет, нацеленный прямо между лопаток. - Потому что это не честно? Бросьте. В любви и на войне все средства хороши.
- Милорд, - голос дрогнул, но через мгновение гостья справилась с собой, - я не хочу в вас стрелять, потому, что надеюсь договориться миром.
- Другой разговор, - одобрительно кивнул хозяин, - а то когда в реальной жизни начинают разыгрывать сюжеты из классических постановок... я начинаю скучать почти невыносимо. Итак, что же вы от меня хотите, госпожа Мартени.
- Откуда вы знаете? - почти испугалась гостья, - вы стоите спиной... но даже если бы вы повернулись - мы никогда не встречались с вами.
- Лора Мартени, двадцать три года, вдова. Детей нет. От мужа остался дом и долги, которые покрыл ваш отец, Виктор Керро. Вы пришли просить за него... точнее, если учитывать ваш, воистину, убойный аргумент, скорее - требовать.
- Верно, - согласилась Лора. То, что хозяин замка так и не изволил обернуться к ней и никак не отреагировал на арбалет, раздражало и слегка пугало. Но она решительно отбросила ненужные мысли. Пол дела сделано - она проникла в замок и держит на прицеле главного судью по делу ее отца. Осталось сделать вторую половину.
- Если уж вы так проницательны, милорд, то вам не составит труда догадаться, что мне от вас нужно. Подпишите помилование - иначе я вас пристрелю.
- Нет.
- Что значит - нет?
- А у этого слова много значений? - удивился хозяин, - сожалею, мне известно только одно. Это значит, что ваш отец - преступник и будет повешен завтра на закате, в соответствии с законами герцогства. А теперь стреляйте - или уходите, у меня много работы.
Лора едва слышно выругалась сквозь зубы, грубо, совсем не по-женски.
- Будьте вы прокляты, милорд.
- Еще раз сожалею, - пожал плечами он, - но и тут ничем не могу помочь. Вас опередили, Лора. Я давно проклят.
- Почему меня это не удивляет? - гостья еще раз выругалась и опустила арбалет. Руки ее слегка подрагивали - это была облегченная и очень не дешевая модель, но все же держать ее на весу так долго оказалось почти непосильной задачей.
- Подойдите ближе к камину, Лора. Вам нужно обсохнуть. Или... может быть, я высушу вас? Если, конечно, хотите.
- Откуда вы знали, что я не выстрелю?
- Оттуда же, откуда знал что вы - это вы, - мужчина быстро, едва заметно улыбнулся и, наконец, повернулся к женщине. - Я так понимаю, что это "да"?
Легкий пас изящной кистью, еще более легкий, теплый ветерок, который тронул ее почти нежно.
- Для того, чтобы выстрелить в человека, нужно быть убийцей. А вы - не убийца, Лора.
- Откуда вы знали? - повторила она, глядя на герцога в упор. Ее прическу безнадежно испортил дождь, лицо осунулось, скулы заострились, а вокруг карих глаз темнели большие круги. Но черты оказались мягкими и очень правильными. Красивая женщина. Очень красивая.
- Я солдат. Я знаю, когда смерть рядом.
Лора взглянула на тонкое, ничего не выражающее лицо в рамке слегка встрепанных золотых волос. Отбросила арбалет в сторону и опустилась на колени.
- Молю вас, - хрипло проговорила она, - всем, что вам дорого в этой жизни, заклинаю вас, милорд - пощадите моего отца. Ведь он не убийца и не разбойник. Он не проливал крови и не замышлял зла ни против императора, ни против вас. Он всего лишь удачливый банкир.
- Иными словами - вор.
- Нет, - Лора помотала головой, - его оболгали, я уверена! И все равно, пусть так... Мы возместим все потери. Отдадим все. У меня есть дом... да, вы ведь знаете об этом. Я отдам его вам. Отдам все, что у меня есть. Я... если хотите, - она потянула завязки плаща. Узел развязался. Тяжелая шерсть, отороченная мехом харра, сползла на пол. Под плащом оказался глубокий вырез платья, вечернего, не дневного. Ниже - айшерский шелк. Выше - очень красивые плечи и длинная шея, украшенная единственной золотой цепочкой тонкого и сложного плетения. Лора подняла карие глаза. - Я отдам вам себя, милорд.