- В Храм? - поинтересовался Монтрез.
Князь улыбнулся, мимолетно и прохладно.
- Ему. Я увожу с этих земель драгоценность - и должен оставить драгоценность взамен. Так нужно по нашему обычаю. Сегодня утром я просил Асиэн стать моей женой. Она согласилась.
- А она знает, что ты - не простой рыбак?
- Я простой рыбак. Дом чуть побольше и приставка к имени, а так - никакой разницы. И на лов хожу. Как все. Мы - простые люди и жизнь у нас такая же простая, - пояснил Дамиан в ответ на недоверчивый взгляд зеленых глаз. - Живем работой. Никому не кланяемся: ни императору, ни жрецам. Храмов у нас нет, просто с началом навигации дарим морю петуха и кувшин вина.
- Звучит здорово. А если я у тебя попрошу дать мне подданство? Не откажешь?
- Ты - брат, - князь даже удивился такой постановке вопроса, - Приходи и живи. И дом построим, и лодку.
На горизонте показались знакомые очертания Готлера - словно собакой грызенный полумесяц.
- И скажи ему вот что, - голос князя потяжелел, слова стали более весомыми. - Этот пергамент - большое дело. Прецедент. Но время сейчас неподходящее, чтобы налаживать отношения между нашими берегами. Жрецы слишком сильны. Пусть спрячет его лет на пять - десять. А лучше - до моей смерти. Или до отречения. В общем, он сообразит.
- Все время забываю спросить, почему капюшоны вас так не любят-то?
- Из-за меня, - коротко отозвался князь.
- А ты чем плох?
- Шутишь? Я - горбат. На увечном нет благословения Небес. А страна процветает. Значит - что? Живет под покровительством Темных Богов.
- Как-то это слишком глупо, даже для капюшонов. Гляди, как бы они против вас какой-нибудь священный поход не организовали.
- А смысл? Земли у нас мало, в земле ничего нет. А рыбу мы и так поймаем и привезем. Для войны одной веры не хватит...
Этого тихого разговора никто не слышал. Но нашлись глаза, которые проследили, как перстень с редким камнем сменил владельца.
Кавенди тихонько постанывал в руках пепельноволосого - вот как-то умел молчаливый воин и лекарь превратить боль почти в удовольствие.
- Лежите спокойно, уважаемый, - предупредил он, - иначе завтра будет хуже. Вы перетрудили мышцы, а плечо слегка потянули. Я приготовлю травы и сделаю компресс. И никаких нагрузок на руку.
- Еще скажите, что в моем возрасте нужно беречь себя, - проворчал толстяк.
- В любом - не помешает. Хорошая привычка. Способствует долгой жизни, - абсолютно серьезно отозвался молодой мастер.
По телу прокатилась горячая волна абсолютного счастья.
- Изумительно, - пробормотал толстяк, - как будто Небо поцеловало! Никогда не чувствовал себя лучше. Ваше искусство... впечатляет.
Кавенди с сомнением осмотрел свои руки и выбрал перстень с желтым камнем:
- Не откажетесь принять?
- Это лишнее.
- Но вы почти вернули меня к жизни.
- Не преувеличивайте, ваша милость. Всего лишь массаж и чай.
Кавенди натянул халат, старательно избегая лишних движений. Лекарь аккуратно сложил свои инструменты в сумку, соблюдая одному ему понятную строгую очередность. По привычке? Или для того, чтобы в критической ситуации достать нужное, не теряя времени? Ведь в деле излечения часто мгновения решают, жить или умереть.
Кавенди подумал, что с удовольствием переманил бы к себе такого мастера, но... что-то ему подсказывало, что даже заговаривать об этом не стоит.
Многое тут было странным и непонятным, но одно не вызывало сомнений - власть молодого повелителя на этих землях была штукой более реальной, чем власть Императора или Храма.
- Скажи, неужели недовольство милорда для вас страшнее, чем гнев Небес? - не выдержал Кавенди.
- Небеса высоко, а милорд рядом. И он не терпит непослушания.
- Так крут? Я этого не заметил. На моей памяти Монтрез никому не угрожал и ни разу не повысил голоса.
- Недовольство милорда - как кинжал ночного убийцы. Его замечаешь лишь тогда, когда он входит под левую лопатку. Но уже поздно.
- И... как же от него уберечься? - растерялся толстяк.
- Просто не вызывать. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Представьте, что это закон природы. Вы же не выйдете под дождь без плаща? На этих землях так поступают все, кто хочет жить долго и, по возможности, счастливо. Отдыхайте, ваша милость.
Лекарь поклонился и вышел, оставив Кавенди в страной уверенности, что его... мягко предупредили. И это единственное предупреждение, которое он получит.
Дураком он не был. Да и служба его, не самая простая, научила относится к таким вещам серьезно. Но... как быть, если на твоих родовых землях хозяйничает Храм, а твоя единственная дочь принесла обеты? И в ее жизни и смерти властен тот же Храм. Сорвись Кавенди с поводка - и... даже думать о таком не хочется. Палач Атры должен умереть.