Ответ он получил, потянув на себя чердачную дверь.
Редчайший, возможно, единственный в мире и почти всемогущий маг-Струна стоял на коленях и с отчаянием глядел на темноволосую девушку, бледную, как не виданный в Монтрезе снег. Лора лежала на полу, неловко подвернув под себя руку. Ресницы дрожали в такт слабому, рваному дыханию. С губ рвались какие-то невнятные слова - или просто звуки, не имеющие ни цели, ни смысла.
За воротник белой блузки стекала тонкая струйка крови из прокушенной губы.
- Что здесь произошло?
Янек поднял глаза. В них был ужас. И еще - надежда.
- Она держала костер. Не давала ему вспыхнуть.
- Лора - маг? - удивился Волк, - но я не почувствовал в ней дара.
- Не маг. Ведьма. Совсем слабая, почти латентная.
- Тогда как она смогла?..
- На своей крови ворожила, - первым сообразил Эшери, хватая ее за запястье, наспех перевязанное платком. - Демоны драные, сколько же она выпустила?
Монтрез обвел глазами комнату, увидел на подоконнике миску, заглянул - и похолодел от ужаса.
- Ты спятил? - спросил он белого от горя шулера, - Столько... да ее теперь не спасти!
- Нет, - торопливо замотал головой Янек, - тут не вся ее. Половина - моя. Так можно, мы уже пробовали. Мы же родные, сила - принимает.
Эшери со свистом выдохнул сквозь сжатые зубы. Еще раз посмотрел на миску.
- Все равно много, - решил он, - какого демона, а?
- На меньшей - не получалось, - глухо отозвался брат. - А Лора... Она... Ее бы не удалось отговорить. Она - такая.
Глиняная миска захрустела и пошла трещинами. Эшери опомнился.
- Не было для меня опасности, - вполголоса сказал он. - Ни малейшей, понимаешь? Все было рассчитано. Мы этих деятелей еще утром чаем подпоили с такой хитрой добавкой. Как только жрица Змея сломала благословение, он начал действовать. Сейчас все дрыхнут без задних ног...
- Отсюда так не казалось, - огрызнулся Янек, - костер-то мог и вспыхнуть.
- Ну и вспыхнул бы... Подумаешь - парочка ожогов. Зажило бы, как на собаке.
- Эшери, я ничего не могу сделать, - озабоченно проговорил Волк, - она выплеснула себя до дна. Все резервы. Не только ведьмину силу, но и жизненную, полностью. Она остановилась только потому, что пересохла...
Волк старался не смотреть в глаза Эшери. Было откровенно страшно. Если бы там плескалась ярость - это можно пережить. С яростью Монтрез справлялся. А вот страх - и ощущение полного бессилия, это для величайшего мага в Империи было в новинку.
- Что-нибудь можно сделать? - спросил он.
- Я - не смогу. Не в моей компетенции - вернуть жизнь тому, кто сам ее отдал.
Волк поднял голову. Может быть, маршал не догадается? Внезапный приступ скудоумия... случается иногда и с самыми светлыми головами.
- Ага... Молодец, Корт. Я не сообразил, от страха мозги переклинило, - Эшери опустился перед девушкой на одно колено, аккуратно, почти не дыша подсунул под нее руки и легко поднял, устраивая безвольную голову на плече. - Кавенди мне поймай, хорошо? И за этим гением приглядите. Если нужно: свяжите, опоите. Делайте, что хотите, хоть браслет на него оденьте, но чтобы до моего возвращения он не ворожил. Иначе - шансов нет. Ни у Лоры, ни у меня.
Эхо его стремительных шагов успело стихнуть на лестнице, когда Янек решился спросить:
- Куда милорд ее понес?
Волк очень красноречиво промолчал. А Беда замысловато выругался, помянув не только Бездну, демонов и Темных Богов, но и парочку коз.
- Торговаться он пошел, - наконец ответил наемник. - За ее жизнь.
- С кем? - опешил Янек.
- Ты же умный, - съязвил Беда, - догадайся с одного раза. Кто у нас в жизни и смерти властен?
- Эшери хорошо торгуется, - сообщил Волк. Голос его звучал неуверенно.
- Ага. А Он, думаешь, хуже?
- Не думаю, - честно признался пепельноволосый командир.
Опустившись на корточки рядом с Янеком, Беда заглянул шулеру в глаза:
- Быстро и честно: ты видел девчонку с милордом. Она его всерьез зацепила? Или - так, погуляли, колечко в зубы и будь счастлива... Оскорбишься потом, можешь даже на дуэль вызвать, не вопрос. Сейчас нам нужна правда. Что он отдаст за ее жизнь?
- А - все, - огрызнулся Янек. - И торговаться не станет.
Глава 33. Власть над всем миром и пирожков на сдачу
Золотое пламя свечей, бесшумно догорающих на подоконнике, плясало в ломаных гранях бокалов. Парадный, немыслимо дорогой хрусталь из Шатерзи в этом, до недавнего времени, практически, нищем семействе шел на каждый день. И дело тут было вовсе не в герцогской спеси.