Парень, получив удар, даже направление взгляда не изменил.
Ладно, будем считать, что эксперимент прошёл удачно. Если бы парня били, он бы инстинктивно уклонился или закрылся руками. Надо думать дальше.
Эльза вернулась, села за стол на место следователя, открыла дело. Она не очень разбиралась во всех нюансах следствия, на этом у них специализировался Кирилл, но понимала многие моменты. Да и с документами работать умела.
Потому ей сразу бросились в глаза несколько важных моментов. Например, в графе «адвокат» у парня было пусто. Хотя у Эльзы были совсем другие сведенья. Следователь ей говорил, что парня собрался защищать сам Зильбер.
— Слушай, Иван, ты что, отказался от адвоката? — Подняла она глаза. — Ты так хочешь на каторгу?
На этот раз она добилась хоть какой-то реакции. Не изменяя своего равнодушного лица, парень пожал плечами. И неожиданно добавил вслух:
— Я хочу умереть.
Несмотря на то, что он произнёс такие мрачные слова, Эльза воодушевилась. Парень может что-то хотеть — у него есть эмоции. Теперь их нужно из него вытащить и направить в нужную сторону. Без применения способностей ментата это будет сложно, но она же профессионал!
— Я могу тебе в этом помочь. — Улыбнулась она парню, вспомнив о той роли, к которой его, скорее всего, будут готовить. — Тут как раз образовалось одно опасное дело. Шансов выжить минимально. Зато точно не попадёшь на каторгу.
Во взгляде школьника появилась заинтересованность. Которая через пару мгновений пропала. На его лице вновь застыл взгляд, смотрящий куда-то вдаль.
Не дождавшись от него хоть каких-то слов, Эльза снова залезла в бумаги. Нашла заключение о невозможности ментального сканирования, усмехнулась. В бумаге было написано, что «подозреваемый находиться под неизвестный заклятьем, либо под действием химических препаратов. Вследствие чего, допрос с ментальным сканированием невозможен».
Глянула на парня, снова попыталась его углублённо просканировать. В ответ получила ту же пустоту, что и в первый раз. Нет, это не химия и не заклятие, что бы там эти дилетанты из полиции не писали. Не один ритуал не сможет дать такой эффект.
Так, что у нас там дальше? Парень от признания отказался, молодец. Было бы сложнее доказать его невиновность, если бы в деле была явка с повинной или чистосердечное признание. Пришлось бы доказывать, что признание выбили силой, иначе никак.
Документа с экспертизой раны убитой она не нашла. Кирилл оказался прав: факты подтасовывают, парня кто-то усиленно топит. Про вторую девушку, которая может выступить свидетелем, вообще не было нигде упоминаний. Нож, выдаваемый за орудие убийства, был описан скупо, параметры, доказывающие, что им никак не могли нанести ту смертельную рану, не упоминались. Вообще наглость высшей пробы.
Справка от наёмников о том, что его трекер был в пятистах метрах от убийства, тоже куда-то делась. Сейчас по этим документам парень точно получит каторгу, можно даже не гадать. Особенно без адвоката.
— Слушай меня внимательно, мальчик. — Заговорила она решительно. — У тебя сейчас есть только два пути. Первый — ты отказываешься от услуг графа Родина, и через пару месяцев точно отправляешься на каторгу. Я посмотрела дело — тебя заранее считают виновным.
С минуту она ждала ответа, потом решила продолжить. Она была девочкой упрямой.
— Если ты наивно рассчитываешь на помощь своего отряда, то могу тебя обрадовать — от тебя совершенно официально отказались. — Такая бумага тоже была в деле, очень удивив Эльзу своим содержанием. — Ты исключен из Огненных Псов, как подорвавший доверие.
Парень хмыкнул, но какую эмоцию он вложил в этот хмык, Эльза расшифровать не смогла. Зато он отреагировал, пусть потом и вернулся к своему застывшему лицу. Начинает раскачиваться, она на верном пути.
— Второй вариант, который есть у тебя — довериться мне. Точнее, графу Родину. Обещаю, мы вытащим тебя из той ямы, в которую тебя загнали. Интересно?
Иван в ответ пожал плечами.
— Это бесполезно. — Его лицо оставалось таким же бесстрастным. — Я — убийца. Я должен умереть.
Это заявление вызвало у Эльзы раздражение.
— Ты убил тех, кто хотел убить тебя. — Заявила она твёрдо. Кажется, она нащупала корень проблемы. Парень совершил убийства под воздействием наркотика, а когда пришёл в себя — осознал и ужаснулся. — Они напали на тебя с оружием в руках, это не убийство, это самозащита!
— Она никогда бы не напала на меня. — Ответил Иван с горечью в голосе. Лицо же оставалось безжизненной маской. — Не надо меня защищать. Я хочу умереть. Как она.
Вот оно что! Парень узнал, что его любовь умерла, теперь находится в трансе. Это тоже нормально в его возрасте, хотя обычно так страдают лет в четырнадцать-пятнадцать. Похоже, это была его первая любовь. Хотя, (Эльза была в этом уверена), та девушка далеко не первая, кто оказался в его постели.