— Если граф Родин меня выгонит, то моя жизнь закончена, понимаешь? — Она сделала проникновенное лицо, прижала руки к груди. — Меня вычеркнут из основного завещания, как и обещал дядя, после того, как меня выгнали из института после того скандала с внучкой ректора. Он это сделает, он никогда не нарушает своего слова.
Вспомнилось «Уложение». У получивших звание аристократа за бабки, дети, не попавшие в основное завещание, не получают наследство, позволяющее им оставаться наследными аристократами. Не получил достаточно денег по наследству — твои дети станут мещанами. Даже если у тебя или твоего мужа есть деньги. Включение в наследство — символ передачи звания наследного аристократа. Если ты из торгового сословия, конечно.
Ей двадцать семь, она не замужем. Количество женихов и их качество сразу уменьшится, раз она станет ненаследной аристократкой. Для её понимания, это действительно конец всей жизни.
— Мне-то какое до этого дело? — Сделал непроницаемое лицо. Вряд ли её оставят без денег совсем. И этих денег наверняка будет столько, сколько простому охраннику, типа меня, и не снилось. — Ты сама разрушаешь свою жизнь. Никто не заставлял тебя учиться так, что тебя выгнали. И уж точно никто не принуждал пытаться меня убить!
— Это получилось случайно, пойми. — Пыталась она снова завести свою песенку.
— Случайно? Если бы ты попала по мне, мой труп это бы очень утешило! — В моём голосе не было насмешки. Там была злость! — Ты явно никогда не отвечала за свои действия и слова, раз спокойно нарушаешь правила и того и другого! Зачем тебе наследный титул? Что ты можешь передать своим детям? Свою неуравновешенность? Свой эгоизм? Пусть приедет Эльза и действительно выпорет тебя, может хоть немного мозгов вобьёт через задницу.
— Эта ведьма сразу же всё доложит графу Родину, а он меня выгонит. — Голос Насти стал слезливым. — Если ты хочешь видеть меня выпоротой — выпори сам! Я согласна! Только не рассказывай ей про то, что я применяла силу. Ведьма видит, если кто-то врёт, но её можно обмануть. Надо чтобы она сама не знала, что спрашивать.
Так. Интересная информация. Она упорно называет Эльзу ведьмой, а теперь утверждает, что та умеет определять, говорят ли ей правду.
Начал вспоминать, врал ли я хоть когда-нибудь той девушке. Вроде бы нет. Я вообще не сторонник вранья, так что, тут мне повезло. В будущем надо учесть, что существуют такие специалисты.
— Что скажешь? — С надеждой в голосе переспросила Настя, когда я не ответил, а задумался. — Знаю, мальчикам интересно посмотреть на женское тело. Но ты же понимаешь, что секс — это не просто обнажение. Я разденусь, раз ты настаиваешь, можешь смотреть сколько угодно. Но постель тебе согреет Мариэлла. Ты не аристократ.
— Ты снова хочет заставить расплачиваться вместо себя другого. — Покачал я головой на такое «заманчивое» предложение.
— Я её не заставляю! — Немного воодушевилась Анастасия. — Она сама вызвалась пойти к тебе, ты ей очень понравился.
— Ну и какое же это будет наказание? — Фыркнул я. — Мы с ней получим удовольствие, ты останешься в стороне, как будто не при делах. Где тут твоё наказание?
— Тогда я не знаю. — Поджала она губы. — Я тебе уже всё предлагала, ты от всего отказываешься. Ты симпатичный мальчик, но спать я с тобой точно не буду. Если кто-то узнает, что я сплю с обычным простолюдином, в столице меня засмеют! Ни о каком замужестве после такого можно и не мечтать. Мама оформила передачу на меня своей доли, указав обязательным условием замужество. Я останусь нищей и никому ненужной на всю жизнь!
Тут впору задуматься. Желание жестоко её наказать уже притупилось, от еды я подобрел, да и время уже ко сну приближалось.
— Так как твоя служанка будет заменять тебя в моей постели. — Принял я решение. Поиздеваюсь немного, пусть поймёт, что такое унижение. — То во всём остальном ты будешь заменять её. Согласна?
— В чём это?
— Во всём, я же сказал. Будешь делать всё, что обязана делать служанка. В моём присутствии всегда будешь выполнять все мои приказы, и называть своим господином. — Моя фантазия разыгралась. — Подавать мне еду, убирать постель, делать уборку. В общем, всё, кроме секса.
— Только, если рядом нет посторонних. — Быстро проговорила она условие. — Ты не можешь требовать от меня позориться перед другими!
— Согласен, непосвящённых избегаем. — Действительно, в это дело чужих людей вмешивать нельзя. — И раз уж ты ничего не видишь зазорного в обнажении, будешь ходить, как сегодня твоя служанка. В одном фартуке на голое тело.
Тут пауза была подольше.
— Согласна. — Кивнула она через силу. — Но начиная с завтрашнего дня, когда выяснится, что обман не раскрыт. Вдруг это всё бесполезно?