Гаруша, соскучившийся по людям и открытому пространству, принялся помогать команде. Он подавал коробки, сворачивал сети, попутно развязал зацепившийся за мачту конец веревки. Юношу жестом подозвали и попросили придержать расползающуюся кучу тюков. Юсуфа нигде не было видно, только боцман хрипло переругивался с кем-то в грузовом трюме. Стоял полный штиль, сквозь молочно-белое марево лениво светило солнце. Откуда-то налетела мошкара, норовя забиться в нос и глаза.
Странное дело, но ключник не чувствовал абсолютно никаких последствий от мучавшей его морской болезни. Один из матросов протянул Гарману курительную трубку, но тот смущённо отказался, не представляя, что с ней делать. Матросы переговаривались между собой на неизвестном пассажиру языке, только боцман иногда подгонял грузчиков, отдавая короткие команды по-арабски.
Послышался рокот мотора и к судну подошел катер с вооруженными пограничниками, среди которых находился улыбающийся и нарядно одетый Юсуф. Двое военных поднялись с капитаном на борт и прошли в каюту. Боцман с командой суетились около груза, аккуратно раскладывая его для досмотра — в пограничном катере на изготовке сидела собака. Через какое-то время Гармана позвали в каюту, где у него потребовали документы и бегло осмотрели содержимое сумки. Один из пограничников спросил иранца, куда тот направляется.
— Я ученик ключника Ахмеда бин Али из Йезда. По его просьбе мне нужно забрать редкие лекарства у его родственника в Аль-Хабаре. Мой учитель болен, у него астма, — произнес где-то вычитанное слово Гарман, заискивающе улыбаясь и недоумевая, где и когда он успел выучиться так гладко врать.
— Это пассажир, он не матрос, — подтвердил капитан.
— Тогда заберём его на сушу, чтобы не путался под ногами, — сказал пограничник, видимо старший по званию. — Вы ждите разрешения, к вечеру освободится место. Если всё будет в порядке, встанете под разгрузку. Пройдемте, осмотрим товар.
Гармана с вещами спустили в катер, а пограничники еще около получаса осматривали судно вместе с небольшой лохматой собакой, которую никак не удавалось выгнать из трюма. Юношу отвезли к стойкам контроля, где в очередь на проверку документов стояли пассажиры недавно прибывшего круизного лайнера. Юноша точно не знал, как должны выглядеть идеальные документы, но видимо именно такими его снабдил Юсуф. Без всяких заминок и придирчивого досмотра, быстро пройдя обычные таможенные процедуры, ключник оказался на улицах Манамы. Денег ещё оставалось достаточно, поэтому уставший путешественник решил хотя бы на день подыскать маленькую гостиницу или комнату в каком-нибудь кафе.
Подходящее место подвернулось через полчаса — на одной из улиц под большим навесом парень заметил вход в закусочную. Пройдя мимо гостей, отдыхающих на коврах за беседой, мальчик зашел в помещение, поприветствовал молоденького смуглого бармена и спросил ночлег. Парнишка молча протянул посетителю ключи и указал в угол зала с накрытыми столиками, откуда наверх вела крутая лестница.
Крошечная комната с небольшим окном под самой крышей показалась уставшему Гаруше настолько уютной, что немедленно захотелось лечь и заснуть, не раздеваясь. Морская болезнь порядком измучила парня, непривычного к дальним странствиям и приключениям. Спустя несколько минут в дверь постучал тот, кого ключник посчитал барменом. Поставив на стол запотевшую стеклянную бутылку с холодной водой, он забрал протянутые доллары и также безмолвно удалился, чем заслужил уважение немногословного постояльца.
Оставшись в одиночестве, юноша облегчённо перевёл дух и позволил себе расслабиться. Он собирался побродить по Манаме, выяснить, как можно легко и просто добраться до Саудовской Аравии. Нужно было обзавестись более подходящей одеждой и купить с собой в дорогу продовольствие. Напуганный рассказами стариков, ключник готовился к встрече с неприветливой и суровой пустыней.
Ахмед предупреждал ученика, что путешественник должен иметь с собой самое необходимое, чтобы нашлось, чем угостить встречных и самому не пропасть. Вещи из сумки Гарман вытряхнул на узкую кровать, застеленную колючим верблюжьим одеялом. Всё оказалось цело, но вот пакет с маской был измят и чуть надорван, а сургучные печати на перевязях подозрительно болтались. Чувствуя неладное, парень медленно развернул бумагу.