Да уж, спасибочки, Артемий Робертович. Насколько же дерьмовую защиту нужно было поставить на операционную систему дублей, чтобы любой проходимец смог ее взломать!
Выругавшись про себя, я спрятал телефон и прикусил губу. А с другой стороны, даже если я увижу сейчас нового хозяина своей копии, что дальше? Начищу ему морду прямо на вокзале? Заявлю в полицию? Оба варианта – нет. За драку меня сразу повяжут менты, а кукловоду это только на руку. Потом придется долго разбираться с полицейскими и доказывать, что я не чокнулся и что моего дубля и правда взломали.
А что сделает сам кукловод, когда увидит меня? Сразу отступит или даст о себе знать?
Одни вопросы, мать вашу налево! И ни одного ответа.
Автобус направления «Москва-Одинцово» подъехал, опоздав на пять минут. На станцию стали выходить пассажиры с сумками, и вскоре среди них показалась Ника. Заметив меня, она помахала рукой, и лицо ее просияло в улыбке. Подойдя, я быстро клюнул ее в губы и, не сказав ни слова, повел к пустым пластиковым столикам возле кофейного автомата.
Я взял нам два стаканчика кофе и без всяких предисловий попросил Нику уехать. Это несколько ее огорошило: первое время она смотрела на меня округлившимися глазами и не могла сказать ни слова.
Я меж тем снова окинул взглядом обстановку на вокзале.
Люди, люди, люди. Дубля среди них не видно.
Только в животе по-прежнему играл противный холодок - казалось, дубль где-то прячется и наблюдает.
Наконец Ника спросила:
- И объяснять ты мне, конечно, ничего не будешь? Я просто должна вот так, без разговоров, развернуться и уехать?
- Дня на два, не больше, - попросил я тихо. – Это нужно, чтобы уберечь тебя.
- Че-го?
Ника прищурилась и посмотрела на меня так, как будто я предложил ей лечь под колеса автобуса. О том, что дубль поехал ее встречать, я, разумеется, не рассказал. И одному богу известно, что бы с ней случилось, если бы я вовремя ее не перехватил.
- Скажем так: появилась одна сволочь, которая хочет сделать мне большую гадость. В том числе, и с помощью тебя, - сказал я шепотом, слегка наклонившись к ней. – Поэтому тебе надо уехать, а я поеду к ментам и разберусь с ним.
- Какая сволочь? – Ника раскрыла рот от удивления, и в глазах ее мелькнул испуг. – Послушай, это как-то связано с Игнатом?
Я рассмеялся.
- Господи, я уже и думать про него забыл! Тут все намного хуже и сложнее.
- А кто тогда? И почему ты постоянно озираешься? С тобой еще кто-то пришел?
Я мрачно усмехнулся. Захотел ответить утвердительно, но вместо этого сказал:
- Я сам пока не знаю, кто стоит за всем этим дерьмом. Но чтобы эта сука не добралась до тебя, я вынужден просить тебя уехать. Ник, пожалуйста, просто поверь мне!
- Ничего не понимаю... Что за идиотские загадки? Объясни!
- Просто поверь мне на слово и поезжай к родителям на день-другой, пересиди у них, - повторил я, слегка повысив тон. – Как только я решу эту проблему, сразу же тебе все расскажу, клянусь! Пока – нет времени.
Но Ника посмотрела на меня, поджав тонкие губы, и покачала головой. На лице ее застыла смесь тревоги, страха, удивления. Впрочем, мои слова сейчас и впрямь звучали как бессвязный бред. Но как еще ей объяснить, если я сам не до конца понимаю, что происходит?
- Это из-за твоего дубля, да? – спросила Ника осторожно, словно прочла мои мысли. – Или из-за работы? Как прошла пресс-конференция? Что сказал командир?
«Нет у меня теперь работы! И квартиры тоже нет!» - чуть не сорвался я, но вовремя прикусил язык. Взглянул на Нику умоляюще и повторил свою настойчивую просьбу.
- Никуда я не поеду, Кирь! Во-первых, завтра понедельник, мне работать надо...
- Отпросись на пару дней.
- …а во-вторых, я ни за что не брошу тебя одного. Ты видел хоть себя со стороны? Бледный, мокрый весь, дрожишь и разговариваешь так, будто собрался кем-то воевать.
Я только хмыкнул. Ну а что? Пожалуй, тут она была недалека от истины.
- Я обязательно тебе все расскажу, но не сейчас, - повторил я нетерпеливо и глянул на часы. До прибытия автобуса оставалось десять минут. – Нет времени. Просто доверься мне и уезжай. Я уберечь тебя хочу.
- Но что со мной может случиться? Кто мне может угрожать? – спросила Ника с опасением. – Кто нам может угрожать?
Я замолчал и посмотрел куда-то в сторону, мимо нее. Страх холодными когтями щекотал мне спину. Как мне прошибить ее упрямство?
- Ты все равно поедешь в Одинцово прямо щаз. И будет лучше, если мы закроем эту тему и не будем спорить здесь на весь вокзал. Тебе уже, кстати, пора.
На соседнюю платформу как раз подъехал синий «икарус» с маршрутом «Москва-Одинцово». Я махнул рукой в сторону автобуса, но Ника снова покачала головой. Вот же упертая, черт бы ее побрал!
Дрожащей рукой я поднял стакан с остывшим кофе и, нечаянно расплескав на стол немного, хлестнул залпом половину. Ника к кофе так и не притронулась. Она сидела, как прикованная к стулу, и даже не думала вставать.
Тогда я сам поднялся, взяв со стола ее сумку, и быстрым шагом двинулся к автобусу. Потом обернулся.
Ника сидела на том же месте, отвернувшись. Твою мать!
Скрипя зубами, я вернулся за столик и, положив ладонь на ее руку, сказал мягко:
- Никуль, пожалуйста. Я ни за что бы не попросил тебя вот так сорваться и уехать, если б в этом не было нужды.
- Но ты хотя бы в двух словах мне можешь объяснить, что происходит?! – вспыхнула она, вырвав свою руку из моей.
- Твою мать! Да я и сам пока что ни черта не понимаю! – гаркнул я, не выдержав, на весь вокзал.
Ника вздрогнула от моего крика. Душный воздух еще больше накалился вокруг нас, и я почувствовал спиной косые взгляды. Молодая парочка пестро одетых хипстеров, которая сидела за соседним столиком, стрельнула глазами в нашу сторону. Полицейский, что топтался около платформы, повернулся к нам, и я почувствовал укол его зоркого взгляда.
Я замолк. А после наклонился к Нике и продолжил шепотом:
- Моим дублем кто-то управляет. Он вчера ездил на пресс-конференцию вместо меня, писал за меня статью, будто живой. А теперь еще и влез в нашу квартиру…
- Что?!
Глаза у Ники поползли на лоб. Она взглянула на меня, разинув рот, и не смогла сказать ни слова, будто не поверила.
- Когда ты видела его возле двери нашей квартиры... Ты была права, прости - сказал я сбивчиво. – И теперь дубль… вернее, тот, кто дергает его за ниточки, зачем-то хочет заменить меня настоящего.
- Что ты такое говоришь?! Да кто же это?..
- Я не знаю! Но какой-то мудозвон усиленно пытается быть мной, и пока у него это прекрасно получается. И я не знаю, что он вытворит в следующий раз. И главное – не знаю, для чего ему это все надо!
- Киря…
- Вот поэтому я и прошу тебя уехать! Потому что рано или поздно он может наведаться к тебе и что-то с тобой сделать. Во всяком случае, я очень этого боюсь!
На лице у Ники отпечатался страх. Она огляделась вокруг, словно боялась, что нас подслушают, потом сказала шепотом:
- Но это же программа. Механическая копия, которая не может навредить. Ведь так, по-моему, было написано в его инструкции?
- Теперь я уже не до конца уверен, что он может, а что нет, - сказал я взволнованно. – Я не видел дубля с тех пор, как его вынесли из гаража. Но у меня есть подозрения, что его сделали умнее, сильнее и… опаснее. Так что, хочешь ты или нет, но в городе я тебе остаться не позволю.
Я разгладил на столе смятый билет на автобус и подвинул Нике. Она покачала головой, сжав губы, и глаза ее сверкнули. Видно, моя откровенность еще пуще укрепила в ней решимость никуда не уезжать.
Повисла тягостная пауза. На вокзале по-прежнему было шумно, но в уши мне как будто затолкали ваты.
Я еще, конечно, обозлился на себя за то, что рассказал ей все о дубле. Зарекался же молчать. Но с Никой так всегда: сколько ни упирайся, а правду она все равно клешнями выдернет - такая уж упрямая натура.