― Ну, это же в большей степени твоя собака, ― привела аргумент супруга. ― Так ты сходишь, или, может быть, послать детей? ― добавила она с горькой иронией.
― Ладно, я уже иду.
Юрию не хотелось пререкаться с женой, тем более по такому поводу. Сейчас он быстро дойдёт до соседского участка, потом выгуляет собаку и приведёт домой. А затем, наконец, можно будет выкроить время для своего дневника.
Мужчина пересёк улицу и, обойдя ближайший ряд коттеджей, завернул за угол на следующую аллею. Вся дорога заняла у него несколько минут, и вот уже Юрий стучался в дверь дома своего приятеля Михаила, у которого и провела последние сутки Комета.
Дверь открылась быстро, и на пороге предстал сам хозяин дома. Он выглядел каким-то странным, скорее даже, казался виноватым и старался долго не смотреть на Юрия, а постоянно переводил взгляд куда-то в сторону.
― Привет, ― протянул руку Юрий. ― Я пришёл за собакой.
― Да, привет… За собакой, да… ― Михаил пожал протянутую руку. ― Ты, это, зайди, пожалуйста.
Юрий оказался в гостиной, обставленной скромно, но со вкусом. Коттедж, в общем-то был, таким же, в котором жила и их семья, но обстановку каждые хозяева подбирали индивидуально. Мужчина поздоровался с женой Михаила и его детьми, и заметил Феликса, овчарку, которую держал Михаил. Пёс апатично лежал в углу на своём коврике и полуприкрытыми глазами периодически оглядывал окружающую обстановку.
― А где же Комета? ― спросил Юрий. Ему показалось странным, что она не играет с Феликсом.
― Тут такое дело, дружище… ― Михаил бросил взгляд на жену, а затем, наконец, посмотрел прямо в лицо гостю: ― Они с Феликсом играли, носились по участку… и в какой-то момент выбежали на дорогу, а тут как раз машина… в общем, Комета попала прямо под колёса и… погибла. Прости, приятель, не уберёг я твою любимицу!
Произнеся последнюю фразу, Михаил стал ждать реакции своего соседа, готов был даже выслушать упрёки, претензии. Но Юрий не спешил что-то говорить в ответ, хотя и понимал, что должен как-то выразить печаль в связи с гибелью своего домашнего питомца. Но ему было всё равно. Никакого сожаления он не испытывал и никого ни за что винить не собирался. Но сказать что-то было нужно, и Юрий спустя некоторое время произнёс:
― Что ж… ну… а где она сейчас? Ты закопал?
На лице Михаила отразились противоречивые чувства: с одной стороны, облегчение от того, что Юрий вроде бы не злится, а с другой, удивление при виде такой сдержанной его реакции.
― Э, нет… я не стал распоряжаться телом… ведь это всё-таки твоё животное… Я подумал, что должен дождаться тебя, и ты уже сам… да и потом, по правилам ведь нужно вызвать специалистов, чтобы вынули чип и зарегистрировали смерть, ты же знаешь.
― Ах да, точно, ― вяло сказал Юрий, который ни о чём таком не помнил.
― Я положил её в холодильник в гараже, ― продолжил Михаил, ― пойдём, я покажу… Ты заберёшь, наверно?
В гараже Михаил открыл холодильник, и взору Юрия предстала довольно неприятная картина: должно быть, машина ехала с большой скоростью, потому что Комету сильно покалечило, переломало лапы. Даже его в том апатичном состоянии, в котором он пребывал в последнее время, что называется «проняло».
― Будь добр, закрой, пожалуйста, ― отворачиваясь, попросил он хозяина гаража.
― Нужно вызвать специалиста, ― напомнил Михаил.
― Да-да, конечно. Только сначала позвоню Ольге, а то они с детьми уже и так, наверно, думают, где это я запропастился.
― Эх, твоя жена и дети будут расстроены…
― Ничего не поделаешь.
Юрий связался по коммуникатору с Ольгой и всё ей рассказал. Ожидаемо, новость о смерти Кометы не добавила ей оптимизма, но как всегда, Ольга довольно спокойно восприняла и это печальное известие. Она сама вызвалась передать о случившемся детям. Карташов же пока остался у соседей и вызвал специалистов из местной ветеринарной службы, чтобы зафиксировать и как следует оформить гибель животного.
Формальности не заняли много времени. Из тела вынули чип, Юрий подписал несколько документов (электронных, само собой разумеется), после чего тело забрали и увезли для подготовки к захоронению. В 2026 году окончательно был принят закон, запрещавший свободное распоряжение судьбой погибших домашних животных. Теперь всё делали только специальные службы. Хозяевам оставили лишь одно право: выбрать, будет ли их любимец похоронен на специальном кладбище или же кремирован. Во втором случае урну с прахом можно было забрать домой.
На следующий день Карташовы в полном составе присутствовали в офисе ветеринарной службы. Они сидели в специальном зале для посетителей вместе с несколькими другими людьми, потерявшими своих питомцев. Все бывшие хозяева были грустны и старались ни на кого не смотреть. В помещении царила практически мёртвая тишина. Матвей и Вика также выглядели крайне подавленными, а Ольга с тревогой наблюдала за ними. Она переживала не столько за собаку, сколько именно за детей. Юрий же старался выглядеть расстроенным, а на самом деле просто разглядывал обстановку вокруг себя.
Он подметил, что всё здесь оформлено уж слишком несерьёзно: светлые стены разных цветов, и на них стилизованные силуэты различных животных. Словно это не место, где прощаются с умершими, хоть и не людьми, а просто отделение в детской поликлинике, оформлено так, чтобы детишкам было не страшно, когда их осматривает врач или им делают уколы. Видимо, сказывалось то, что функции похорон входили в ведение общей ветеринарной службы, а это учреждение занималось и менее мрачными делами.
Наконец, из соседнего помещения к ним вышел сотрудник ветслужбы в белом халате. Он постарался изобразить на лице сочувствие, но Юрий видел, что этому человеку меньше всего есть дело до переживаний своих клиентов.
― Примите мои соболезнования! ― обратился он ко всему семейству, то есть, ни к кому конкретно. ― У нас всё готово к церемонии. Так что же, вы не передумали: закапываем в землю?
Юрий оглянулся на жену и детей, а они молча смотрели на него, как бы предоставив право решать ему одному.
― Нет, не передумали, ― ответил мужчина.
― Тогда прошу за мной.
Сотрудник ветслужбы повёл Карташовых через боковой проход на улицу, где расчерченное аккуратными асфальтовыми дорожками на ровные участки располагалось кладбище для домашних животных. Параллельно из ещё одной двери двое других сотрудников выкатили тележку, на которой, прикрытое белой простынёй лежало тело Кометы.
Небольшая могилка уже была вырыта, и в неё стали опускать собаку. Предварительно над ней поработали местные патологоанатомы, чтобы придать животному подобающий вид. Действительно, теперь Комета выглядела почти как живая, только спящая. Никаких гробов животным не полагалось.
При виде того, как земля падает в могилу, навсегда скрывая от них бывшую любимицу, Вика заплакала и уткнулась матери в живот, а Матвей просто смотрел себе под ноги, стараясь не проронить ни слезинки. Наблюдавший за этим сотрудник ветслужбы, как только закончилась церемония, обратился к Юрию:
― А вы не задумывались о клонировании собаки?
― Н-нет, ― немного подумав, ответил он. При этом Юрий посмотрел на жену и детей, которые всё ещё стояли и с грустью смотрели на свежую могилу.
― А между тем такая возможность есть. Наша фирма предоставляет и такие услуги, ― моментально перевоплотившийся в торговца мужчина достал из кармана красочную брошюру. ― Полное сходство как во внешности, так и по характеру. И ваша любимица снова будет с вами!