На лётное поле въехала и остановилась неподалёку от ракеты машина ― небольшой микроавтобус, из которого под всеобщие аплодисменты вылез одетый в скафандр Юрий Карташов. Сквозь открытое забрало было хорошо видно его улыбающееся лицо. Юрий махал окружавшим его людям и некоторое время стоял, позируя фотографам. Несмотря на вспышки фотокамер и гул голосов он смог довольно быстро отыскать в толпе своих родных, которые, в свою очередь, активно махали ему в ответ.
Затем космонавт в окружении руководителя полётов Макарова и ещё нескольких человек технического персонала прошёл на временную трибуну, которую возвели на лётном поле специально для торжественной речи президента. Глава государства уже с распростёртыми объятиями встречал Юрия и горячо приветствовал его.
Следующие минут двадцать присутствующие слушали помпезные напутственные речи президента, председателя правительства, министра космоса Авдеева, а также патриарха РПЦ. Юрий лишь улыбался, кивал, благодарил. И вот, наконец, слово было предоставлено ему самому. Карташов был краток:
«Я испытываю большую гордость за нашу страну, которая смогла в короткий срок построить такую сложную и современную ракету, и благодарен за возможность, которая мне предоставлена. Я постараюсь не подвести Россию и достойно выполнить возложенную на меня миссию. А ещё я хочу сказать моим родным и любимым, ― молодой человек обратил взор туда, где стояли его жена и остальные близкие, ― что я буду по вам очень скучать. Но всегда в этом долгом полёте меня будет греть мысль о том дне, когда я вернусь, и мы увидимся вновь. Я вас очень люблю!»
Затем Юрий под очередной поток восторженных возгласов и аплодисментов прошёл к лифту, на котором поднялся наверх, в жилой модуль. В это время людей стали уводить от стартового стола на безопасное расстояние, а персонал космодрома и прибывшие чиновники направились в здание командного пункта.
― Приготовиться к запуску двигателей, ― объявил в микрофон Валентин Андреевич, а затем обратился персонально к Карташову, на которого смотрел в монитор: ― Удачи тебе, Юра!
― Спасибо, Валентин Андреевич! Всё будет хорошо! ― бодро отозвался молодой капитан, проверяя работу приборов и систем корабля.
Начался отсчёт, заработали мощнейшие ядерные двигатели. Юрий почувствовал вибрацию и гул всей конструкции. Они нарастали с каждым мгновением и, наконец, двигатели вышли на полную мощность, чтобы оторвать многотонную конструкцию от земли. Вместе с ускорением пришли и перегрузки, которые частично компенсировались специальной конструкцией скафандра.
А в это время маленькая Вика, которую Ольга держала на руках, следя за уходившей всё дальше в небо ракетой, вдруг радостно и звонко выкрикнула: «Ура!» За ней тут же подхватил Матвей, а вскоре уже и вся толпа наперебой кричала в искреннем порыве радости. Так продолжалось до тех пор, пока ракета не скрылась из виду, превратившись в маленькую яркую точку на голубом фоне. Она благополучно достигла орбиты Земли и продолжила своё путешествие.
― Ну вот, а вы боялись, Валентин Андреевич! ― вполголоса, чтобы не услышали остальные, произнёс полковник Службы государственной безопасности Лукин, стоявший рядом с Макаровым.
Тот обернулся и некоторое время смотрел на Леонида Васильевича, словно не зная, что ответить, а затем отвернулся. Чиновники, ещё некоторое время присутствовавшие на космодроме, стали разъезжаться, чем руководитель полётов был втайне очень рад: они только мешали, создавая вокруг себя постоянную суету и отвлекая техперсонал.
Макаров сосредоточился на работе и практически весь день ежеминутно следил за ходом движения ракеты. Несмотря на то, что полёт проходил нормально, о чём Юрий регулярно докладывал, волнение не оставляло руководителя полётов. «Надеюсь, что я ошибся, и вся миссия пройдёт успешно!» ― засыпая, подумал про себя Валентин Андреевич. Ночевать домой он не поехал, оставшись спать, как это периодически бывало, в своём кабинете на диване. Однако сон его был крепок, несмотря на все переживания ― сказалась крайняя усталость.
В отличие от Макарова Ольга Карташова почти не могла уснуть. Ей было неуютно и одиноко на широкой кровати, да и подавить волнение в себе женщина никак не могла. Единственным утешением стал для неё и детей короткий сеанс видеосвязи с Юрием.
А ракета тем временем стремительно неслась вперёд в холодном мраке космоса. Сверхмощные современные двигатели уносили её прочь, всё дальше от Земли. А впереди уже вовсю видна была Луна, нарастая с каждой минутой.
Видеонаблюдение, в том числе скрытое, за тем, что происходит на борту, велось непрерывно. Нахождение в одиночестве столь длительное время, да ещё и в условиях, когда вокруг тебя только космос, могло легко привести к развитию депрессии, апатии, которые, в свою очередь, способны были легко свести человека с ума. Поэтому контролю над жизнью Карташова уделялось самое пристальное внимание. В случае каких-либо отклонений в его поведении полёт предполагалось прервать, доступ к жизненно важным системам корабля был бы заблокирован, а сама ракета, по команде с Земли должна была бы изменить курс и возвратиться назад.
Однако никаких странностей в поведении космонавта наблюдавшие за ним сотрудники командного пункта не усматривали. Всё проходило нормально, без каких-либо сложностей и непредвиденных ситуаций. Как говорят специалисты, «в штатном режиме». Вообще, полёт был во многом автоматизирован и управлялся бортовым компьютером, а Юрию лишь приходилось время от времени проверять показания приборов и систем космического корабля. Остальное же время он мог полностью посвящать подготовке к пребыванию на Марсе, физическим упражнениям, сну, чтению, приёму пищи и удовлетворению бытовых потребностей в просторном жилом отсеке корабля.
Но опасения Макарова оказались не напрасны. Уже вскоре после того, как корабль преодолел Луну, начались проблемы: бортовой компьютер сообщил о потере давления в жилом модуле, что могло быть вызвано трещиной в обшивке. Необходимо было срочно проверить её состояние. Юрий, которого готовили к разным нештатным ситуациям, срочно облачился в скафандр. Параллельно с Земли была дана команда остановить двигатели (такая возможность также была заложена в корабле). Как только это было сделано, капитан Карташов приступил к выходу в открытый космос.
В помещении командного пункта все, затаив дыхание, наблюдали за его действиями. Какое-то время ушло на стабилизацию давления между герметичными перекрытиями, а затем Юрий, наконец, оказался за пределами корабля. Он аккуратно шаг за шагом стал исследовать обшивку. Встроенная в шлем скафандра камера высокого разрешения позволяла Макарову и остальным как бы видеть всё его глазами.
Через четверть часа трещина нашлась. Небольшая, но представляющая смертельную опасность для жизни космонавта. Если ничего не предпринимать, то она могла бы разрастись и привести к полной разгерметизации. Встал вопрос о починке на месте или же сворачивании миссии и возвращении Юрия на Землю.
Сообщили в Москву. В Кремле стали настаивать на первом варианте, и Макарову скрепя сердце пришлось подчиниться. Юрий вернулся в жилой модуль за оборудованием, необходимым для ремонта, а потом приступил к заданию. Через несколько минут связь с ним оборвалась…