Но хотя придумать предлог для поездки в горы было возможно, Энн тем не менее не представляла, как бы такое могло случиться. Однако весной совершенно неожиданно подвернулась возможность.
В конце марта, после бесконечных просьб Мориса, Уолтер наконец согласился, чтобы его сын отправился к О’Бирну на месяц. Энн видела, что в последнее время муж чересчур занят делами. Иногда он выглядел слегка подавленным, хотя и уверял жену, что поводов к тревоге нет. И еще он похудел. Когда Энн заговорила об этом, Уолтер с грустной улыбкой отметил, что в его возрасте другого и ждать не приходится.
— Мой отец был точно таким же, — сказал он.
Энн не сочла это убедительной причиной, но промолчала. Уолтер также заставлял сына очень много работать, и потому Энн была приятно удивлена, когда он вдруг позволил Морису уехать.
Они с О’Бирном обсудили возможность Энн проводить Мориса и остаться в Ратконане на несколько дней, но в итоге решили, что это могло бы вызвать подозрения.
— Я совсем не хочу, чтобы ко мне снова явился Лоуренс, — заявила Энн.
Поэтому О’Бирн сам приехал за Морисом и отвез его в Ратконан.
— Мне не следует ездить в Дублин, пока юноша у меня, — сказал Бриан возлюбленной.
Однако за неделю до того, как Морис должен был вернуться домой, к Смитам прискакал один из пастухов О’Бирна с сообщением, что Морис сломал ногу и его отъезд из Ратконана придется отложить.
— Думаю, Уолтер, я должна поехать к нему! — заявила Энн, и муж не мог с ней не согласиться.
Взяв с собой конюха, Энн вместе с тем пастухом отправилась в Ратконан.
Приехав, она обнаружила, что ее сын пребывает в отличном настроении. Он, правда, стоял, держась за большую скамью в зале, а нога его была закована в лубки.
— Я как последний дурак поскользнулся на камне в горном ручье! — сообщил Морис матери. — Но я в порядке.
Однако О’Бирн был неумолим.
— Муиришу необходим полный покой еще неделю, — заявил он. — Я не хочу, чтобы он остался хромым.
Похоже, главная проблема состояла в том, чтобы удержать младших детей Бриана и не дать им виснуть на Морисе.
Наедине О’Бирн сказал Энн:
— Вообще-то, я не уверен, что нога сломана. Возможно, просто сильное растяжение. — Он усмехнулся. — Но я подумал, что это может быть поводом для твоего приезда.
Энн отослала конюха обратно в Дублин с докладом Уолтеру о состоянии сына. Оставшись в Ратконане, она включилась в местный распорядок жизни. Днем она могла сидеть с Морисом и читать ему или еще как-то развлекать сына. Вечером О’Бирн обычно играл с юношей в шахматы. А ночью Морис спал в кухне, где за ним присматривал повар, а его мать спала наверху, в гостевой комнате, в которую, когда все засыпали, О’Бирн мог потихоньку пробраться. Один раз, когда Энн высказала опасение, что их страсть производит слишком много шума, Бриан тихо засмеялся:
— Уверяю тебя, сквозь эти каменные стены никакой звук не просочится. Хоть лев тут рычи.
Днем Энн время от времени отправлялась на прогулку, чтобы размять ноги, но поскольку у О’Бирна имелось немало дел, она редко видела его. Однако на четвертый вечер Бриан сообщил ее сыну:
— Муириш, завтра мы переводим скот в горы. Жаль, что ты не можешь к нам присоединиться.
— А мне можно? — спросила Энн. — Я всегда хотела подняться на склоны.
О’Бирн с сомнением посмотрел на Мориса:
— Да, но мы должны быть уверены, что Муириш не будет двигаться.
Морис улыбнулся. Было ясно, что он относится к О’Бирну как к любимому дядюшке.
— Я могу отвечать за свою безопасность, если повар сумеет удержать твоих детей в сторонке, — со смехом сказал он.
И в результате было решено, что Энн на целый день уйдет с пастухами в горы.
Следующее утро выдалось восхитительно теплым. Почти майским. Коровы неторопливо отправились в путь, а пастухи покрикивали на них и время от времени подгоняли палками, чтобы те не разбредались по сторонам. И хотя вышли они рано, стоял уже почти полдень, когда стадо добралось до верхнего пастбища. Но Энн наслаждалась каждым мгновением. Вокруг раскинулось необъятное высокое плоскогорье. Небо было ярко-синим. Вид на далекую прибрежную равнину изумлял. А прямо под ними горные ручьи мчались к густо поросшим лесом склонам.
После небольшого отдыха часть пастухов возвращалась обратно, и О’Бирн спросил Энн, не хочет ли она вернуться с ними.
— Я бы предпочла еще побыть здесь, — ответила она.
Какое-то время О’Бирн провел со стадом, пока не убедился, что все в полном порядке, а потом, повернувшись к Энн на глазах у оставшихся мужчин, заметил:
— Отсюда прекрасная дорога к Глендалоху. Не хотите увидеть его?