— Как говорится, было бы желание! — парировала я, вытаскивая из кармана ключ от шкафчика.
— Наверное, это тайные агенты, — осклабился в улыбке второй, помоложе. — Им, видать, нужны хорошие снайперы.
Парень был здоровый, рыжеволосый и явно положил на меня глаз — иначе зачем играть передо мной накачанной мускулатурой. Я уже не раз замечала, как он поглядывает на мои руки — нет ли на пальце кольца.
— Должно быть, узнали, что нас нет на месте, — пошутил его товарищ.
Я вытащила из шкафчика мобильный. На экране высветилось имя звонившего: Сэм О'Нил. И иконка еще одного пропущенного звонка.
— Привет! — произнесла я. — Что случилось?
— Кэсси! — раздался в трубке голос Сэма. Голос сразу мне не понравился — какой-то сиплый и сдавленный, как будто кто-то со всей силы ударил Сэма под дых. — С тобой все в порядке?
Я повернулась спиной к парням из отдела нравов и отошла в угол.
— У меня все нормально. Почему ты спрашиваешь? Что-то случилось?
— О Господи! — ответил Сэм и крякнул, будто у него от волнения перехватило горло. — Я звонил тебе четыре раза. Хотел уже отправить кого-нибудь к тебе домой. Почему ты, черт побери, не отвечала?
Совсем не в его духе. Второго такого нежного парня, как Сэм, я не знаю.
— Я сейчас в тире, — ответила я. — А телефон лежал в раздевалке. Что случилось?
— Извини. Я не хотел… Прости меня. — Он снова издал это дурацкое кряканье. — Меня вызвали. По делу.
Сердце гулко бухнуло о грудную клетку. Сэм служит в убойном отделе. Мне бы лучше присесть, однако ноги наотрез отказывались согнуться в коленях. Вместо этого я привалилась спиной к шкафу.
— Кто? — спросила я.
— Что? Нет, Господи, нет… то есть я хотел сказать, что мы знаем кто. Просто… послушай, ты не можешь сейчас ко мне приехать?
Дыхание вернулось.
— Сэм, что, черт побери, происходит? — спросила я.
— Просто… ты можешь приехать? Мы сейчас в Уиклоу, рядом с Гленскехи. Знаешь это место? Если следовать дорожным указателям, нужно проехать через Гленскехи и дальше двигаться прямо на юг. Проедешь примерно три четверти мили, и там справа будет узкая дорога. Увидишь ленту полицейского ограждения. Встретимся там.
Парни из отдела нравов с любопытством наблюдали за мной.
— У меня через час начинается смена, — ответила я. — Я не успею, ведь до вас только целый час добираться.
— Я позвоню твоему шефу, скажу, ты нам нужна.
— Не вздумай. Или забыл, что я больше не работаю в убойном? Если вы расследуете убийство, то я не имею к нему ни малейшего отношения.
На заднем фоне я различила мужской голос: решительный, с легкой гнусавинкой, такой не пропустишь мимо ушей. Знакомый голос, но, черт, кому он принадлежит?
— Не отключайся! — попросил Сэм.
Я зажала телефон между ухом и плечом и начала собирать пистолет. Если это кто-то незнакомый, значит, дело плохо, иначе бы Сэм так не разговаривал. В Ирландии до сих пор за каждым убийством стоят причины самые банальные: подрались между собой наркоманы, неудачная кража со взломом, поножовщина на бытовой почве, как у нас говорят, «свояк свояка». Например семейные разборки в Лимерике портят нам картину отчетности вот уже несколько десятилетий. У нас не происходят ужасы, каких полно в других странах: нет у нас ни серийных убийц, ни изуверских пыток, ни подвалов с высохшими от голода трупами.
Пока нет. Время покажет, приживутся ли они на нашей земле. За последние десять лет Дублин изменился до неузнаваемости — быстрее, чем к тому могут привыкнуть наши мозги. Спасибо «Кельтскому тигру» — теперь мы имеем десятки, если не сотни, тех, кому требуются вертолетные площадки, но тысячи и тысячи тех, кто вынужден ютиться в тесных квартирках вместе с полчищами тараканов, ненавидя свое жалкое прозябание, дожидаясь очередных выходных, чтобы с понедельника вновь тянуть опостылевшую лямку. Удивительно, как мы еще держимся.
К концу службы в убойном отделе я стала ощущать это едва ли не кожей: пронзительное безумие большого города, дергающегося подобно бешеному псу, который вот-вот бросится и загрызет первого встречного. Рано или поздно, но мы получим свой первый труп из фильма ужасов.
У нас нет специальной должности составителя психологических портретов преступников, однако парни из убойного отдела, в основном без университетского образования, в глазах которых я с моими тремя курсами психфака была специалистом, частенько прибегали к моим услугам. В принципе у меня получалось неплохо; в свободное время, чтобы наверстать упущенное, я продолжала читать учебники, изучала статистику. И вот опять звонок. Из чего напрашивался вывод: полицейские инстинкты взяли у Сэма верх над защитными, раз он позвонил мне. Стал бы он беспокоить меня, если бы не нуждался в помощи? Видимо, прибыв на место преступления, он увидел нечто такое, что заставило его обратиться ко мне.