— Убитая жила под чужим именем, которое придумал я сам для своего работника, — заявил Фрэнк, — и потому у меня есть все основания считать это моим делом. От меня вам никуда не деться. А вот как поступить с детективом Мэддокс, останется она в нашей команде или нет, мы еще выясним. Для этого мы здесь и собрались.
— Я могу сразу сказать, — подала голос я.
— Сделай одолжение, — рявкнул Фрэнк, — не перебивай, пока я не закончил! А вот когда выслушаешь до конца, можешь послать меня куда угодно, я не скажу ни слова. Как тебе такое предложение?
В общем, я сдалась. Это очередной талант Фрэнка: он умеет повернуть дело так, будто идет на громадную уступку. В такие минуты, если не хочешь чувствовать себя полной дурой, лучше пойти ему навстречу.
— Всю жизнь мечтала, — ответила я.
— Ну как, устраивает вас такой расклад? — Вопрос уже ко всем присутствующим. — В конце сегодняшнего вечера можете сказать мне, чтобы я отвалил с этой затеей, и я больше никогда о ней не вспомню. Но для начала выслушайте. Все согласны?
О'Келли уклончиво хмыкнул. Купер пожал плечами — мол, мне-то какая разница? Сэм спустя мгновение кивнул. А у меня было такое чувство, что от Фрэнка нам не отвертеться. Это все равно что неминуемая судьба.
— Хорошо. А пока мы не слишком увлеклись, — произнес Фрэнк, — давайте для начала убедимся, что сходство не обманчивое. Потому что если оно все-таки мнимое, тогда незачем и копья ломать.
Ответом ему стало дружное молчание присутствующих. Фрэнк встал со стула, вытащил из папки пачку фотоснимков и принялся развешивать их по всей доске. Фото со студенческого билета, увеличенное до формата А4; снимок мертвой девушки в профиль — глаза закрыты, под ними темные круги. Фотография в полный рост на столе в морге — слава Богу, еще в одежде, крепко сжатые кулаки лежат поверх кровавой звезды на груди. Затем, крупным планом, кисти — их уже распрямили — в бурых пятнах, сквозь которые поблескивает серебристый лак для ногтей.
— Кэсси, сделай одолжение, встань-ка вот здесь на минутку.
Вот мерзавец, подумала я. Ничего не попишешь. Я заставила себя отклеиться от стены, подошла к доске и встала перед ней словно для фотографа. Я была готова спорить на что угодно: Фрэнк уже извлек из архива мое фото и прошелся по нему с лупой, сравнивая со снимками мертвой девушки. Я его знаю — он обычно задает вопросы тогда, когда имеет на них готовые ответы.
— Лучше бы, конечно, взглянуть на само тело, — весело прокомментировал Фрэнк, перекусывая напополам пластинку липучки, при помощи которой клеил фото на доску. — Но я подумал, вдруг вы решите, что это перебор.
— Боже упаси! — отозвался О'Келли.
Черт, как в эти минуты мне недоставало Роба! Раньше я гнала от себя мысли о нем, с тех самых пор как мы перестали разговаривать. Гнала независимо от того, устала я или нет, глубокая ночь на дворе или ясный день. Сначала мне просто хотелось хорошенько врезать ему ногой под зад, и я швыряла об стенку первое, что попадалось мне под руку. А потом решила, что лучше вообще выбросить его из головы. Но сейчас… знакомые стены оперативной части, пристальный взгляд четырех пар глаз, словно это не я, а экспонат из анатомички, да еще фото, прилепленные к доске почти рядом с моим лицом… нет, это какой-то чудовищный галлюциногенный трип. Чувство нереальности росло во мне, набирая силу, грозя захлестнуть с головой. У меня уже начало болеть за грудиной. Я была готова отдать все на свете, лишь бы Роб оказался здесь — хотя бы на миг. Чтобы он, подмигнув мне из-за спины О'Келли, убедил народ, что все это пустая затея, что подмена не сработает, нечего даже мечтать, потому что мертвая девушка была хорошенькая. На какое-то мгновение я была готова поклясться, что в воздухе повис запах его одеколона.
— Брови, — произнес Фрэнк, постучав пальцами по фото со студенческого билета. Я едва не подскочила на месте. — Брови похожи. Глаза тоже похожи. У Лекси, правда, челка покороче, так что и твою придется укоротить, но в целом волосы сойдут. Уши — будь добра, повернись, — уши тоже ничего. Они у тебя проколоты?
— В трех местах.
— У нее только в двух. Дай взглянуть. — Фрэнк пригнулся поближе. — Ничего страшного. Вряд ли кто станет приглядываться. Нос тоже похож. И рот. Подбородок. Овал лица. Все похоже.
Каждый комментарий Фрэнка Сэм сопровождал легкой гримасой.
— А вот ключицы и скулы у тебя выступают побольше, — вставил свое веское слово Купер, разглядывая меня с явно профессиональным интересом, отчего мне стало не по себе. — Кстати, ты знаешь свой вес?
Сказать по правде, он меня никогда не интересовал.