— Ты почему такой кислый? — участливо спросил Володя.
— Без дела места себе не нахожу. Воевать нужно.
— Отдохнем и пойдем на задание. Какая сводка, не слышал?
— Неважная. Гитлеровцы уже недалеко от Волги.
— Вот, значит, почему ты нос повесил. А я готов их бить до седой бороды. Мой лес меня никому не выдаст. Пошли, пообедаем и в дорогу!
12
Полевая дорога опять уходила в лес. До сих пор ребята не видели ни одного следа немецкого сапога. На дорожном песке только отпечатки босых крестьянских ног да тоненькие цепочки, оставленные медведками. Это радовало всех: враг боится появляться в их зоне.
В лесу группу встретили пронзительные крики надоедливой сойки. Володя не хуже других деревенских ребят знал, что такими криками юркие птицы предупреждают об опасности в том или ином месте. Но сам не любил, когда сойки преследовали его. Однако сейчас, как назло, лесные стражи встречали партизан чуть ли не на каждом шагу: только оторвутся от одного выводка, как тут же второй, за ним третий. И все же из леса группа не выходила: враг мог обнаружить ее с наблюдательной вышки, построенной на слободской станции.
Лес узкой полосой подходил к железной дороге. Подрывники остановились на самой опушке редкого сосняка. Пройдя немного вперед, Володя долго рассматривал в бинокль обнесенную деревянным забором с бойницами станцию и сторожевую вышку. А Зина за это время успела переодеться и была теперь похожа на обыкновенную деревенскую девчину.
— Узнай, когда бургомистр бывает в волости, — напутствовал ее Володя. — Если спросят, зачем тебе, скажи, что нужна справка о том, сколько времени отец был старостой.
Зина ушла, и ребята видели, как все дальше и дальше мелькает ее белый головной платок. Все были уверены, что особой опасности для нее нет. А Володя уже думал о том, где устроить засаду.
Мешали женщины, дожинавшие рожь в поле недалеко от деревни. И, кроме того, от станции до деревни нет ни кустов, ни несжатых полос. А если переодеться в женское платье и отправиться на поле, делая вид, будто поправляют копны, крестьяне увидят, тотчас поднимут шум.
Взгляд молодого командира остановился на гумне, одиноко стоящем за деревней возле дороги. Дальше, на пригорке, темнел островок молодых деревьев. «Пускай вернется Зина, — подумал он, — тогда все и прояснится».
Но солнце уже заходило, а Зины не было. Володя сдерживал волнение, убеждая себя, что с ней ничего не могло случиться. И очень обрадовался, наконец-то увидев на полевой дороге белый платочек девушки.
— Долго же ты в гостях пробыла, — шутливо упрекнул он. — Рассказывай все по порядку.
— А что по порядку? Во-первых, тебе привет от твоей любимой Вали, с которой когда-то сидел в школе за одной партой. Она так расспрашивала, так интересовалась, где ты. А услышала от меня, что уехал в Германию, сразу остыла…
Почувствовав нетерпеливое ожидание ребят, Зина отбросила шутливый тон и принялась рассказывать о том, что ей удалось узнать. На станции — полицейские, в Слободе они бывают каждый день. Бодягин с немцами обычно приезжает в волость по утрам, а потом куда-то исчезает. Иногда возвращается со станции после полудня и не отлучается до вечера.
— Я волновалась: оказывается, всем выдали какие-то аусвайсы. Фашисты и полицаи задерживают тех, у кого их нет. Вот могла влипнуть!
— Да, положение немного усложняется. Отходить будет опаснее, чем я думал. Полицаи явятся в деревню раньше бургомистра. Однако волков бояться — в лес не ходить!
И Володя начал обсуждать с друзьями план засады.
Решили разделить группу на две части. Одна забирается в гумно и ждет, пока на дороге появится бургомистр. Даже если он с немцами, первую пулю — обязательно в него! В эту группу вошли сам командир, Микола и Анатолий. Вторая, во главе с Федей, должна была незаметно пробраться в кустарник на кладбище и в случае, если возле гумна завяжется бой, открыть огонь из пулемета и винтовок, тем самым дав возможность командиру и двум его хлопцам оторваться от врага. Для группы Федора непосредственной опасности нет: она легко успеет добраться до болота.
Когда стемнело, отправились поближе к железнодорожной станции и, незаметно перебежав через пути, пошли на окраину деревни. Было тихо, лишь кое-где лаяли собаки.
Двери гумна оказались запертыми, но в щите темнела дыра. Она и помогла забраться в гумно, а Федя со своими зашагал дальше. Гумно было пусто, лишь возле клети лежало несколько снопов. Микола нашел щели в стене и стал наблюдать за деревней, а Толик за дорогой. Володя залез на балку, проделал дыру в соломенной крыше, и — вот она, станция, как на ладони.