Илья Карпович при всем желании не мог сделать этого, но выделил группу партизан, чтобы помочь погорельцам построить землянки на пепелище.
Вскоре на отрядном комсомольском собрании принимали в комсомол новичков. После выступлений Лихачева и Сергеева молодые патриоты получали слово и говорили, что не пожалеют сил, а если понадобится, то и жизни, чтобы отомстить врагу за кровь отцов, матерей, братьев и сестер. Они клялись быть достойной сменой павших в боях народных мстителей. А когда один из выступавших упомянул Лиду Славину, к Володе подошел Микола.
— Знаешь, что я придумал, — начал он, — доктор Ярошев ампутировал немецкому офицеру ногу, и он будет жить. Что, если предложить немецкому коменданту обмен? Пускай отпустит Лиду, а мы доставим им офицера. Только согласится ли наше командование?
— А зачем он нам? Конечно, согласится. Это идея!
Как только собрание закончилось, хлопцы сразу подошли к Сергееву. Комиссар поддержал их, одобрил приложение и командир. Вскоре письмо коменданту было готово, а пленный немец приписал к нему личную просьбу.
Микола, не находивший себе места от радости и нетерпения, начал упрашивать Володю отпустить его с письмом в Жлобин.
— Зайду к Лене Осовец, она и передаст письмо коменданту, — говорил он.
Но командир группы решил иначе:
— Выедем вместе, а там посмотрим, как быть. Найдем кого послать. Ведь тебя вся тамошняя полиция знает.
Выехали почти всей группой, даже баяниста и Зину захватили с собой. Пара крепких коней мерно шла по полевой дороге, шуршал под колесами песок.
— Саша, сыграй что-нибудь такое, чтобы за сердце брало, — обратился Володя к баянисту.
Тот растянул меха, и полилась песня, сразу подхваченная Володей и Зиной:
У Миколы заискрились глаза, он достал из кармана Лидину фотографию.
— Посмотри, Зина, разве она хуже тебя? Я всегда считала, что лучше… Это она после последнего экзамена в десятом классе…
— На той стороне не смотри.
Но Зина все же прочитала: «Пройдут годы, быстро промчится юность, улетят вдаль прекраснее мечты, и останутся только волосы серебристые да память горькая о том, как пробегали дни. Пускай эта фотография напомнит тебе, что в тяжелое время мы были друзьями. Декабрь 1942 г.».
— Это она мне подарила, когда приходила навестить в лагерь. А когда схватили меня во второй раз, я прилепил фотографию на тело под рубашку, вот ее при обыске и не нашли.
— Хватит тоску нагонять. Хлопцы, идите сюда, споем. Саша, играй.
И опять все дружно подхватили:
— Да, братцы, не хочется думать о смерти, — спрыгнул с телеги Володя, когда подъезжали к Дубовой Гряде. — Федя, в Жлобин пойдешь ты. Зайди к Лене и отдай это письмо. Она сама догадается, как вручить его коменданту. Потом зайдешь к Кабановым, они тебе помогут найти Войтика. Сам к полиции не подходи, как бы не заметили, что ты встречался с Алексеем. Переоденься и в путь.
Изба Володи оказалась запертой на замок, и он отправился к Зине. Зинина мать пригласила юношу обедать и рассказала, как она испугалась, услышав, будто фашисты убили его в Селище. Там действительно группа партизан из другого отряда столкнулась с гитлеровцами, и во время стычки погиб парень в такой же, как у Володи, военной форме. Вот люди и решили, что это сын Марии.
— Значит, буду долго жить.
— Дай бог. Скоро наши придут. Ты уж побереги себя, а то кто из партизан ни заглянет в деревню, только и слышно; Володина группа, вот это вояки! Легко ли материнскому сердцу!
— Но ведь я Зину оберегаю, не посылаю в опасные места, — улыбнулся командир подрывников.
— Мне и тебя жалко.
— Зина, слышишь? Мать жалеет, а ты? Ваша Зина выросла и похорошела в партизанах, правда?
— Для меня она всегда красивая.
— Ее все партизаны любят.
— Зачем ей любовь? Кончится война, будете учиться дальше.
— Я ее любил еще в школе.
— Так это ты. Какая могла быть любовь? Просто дружили.
— Правильно, мама, — подмигнула Зина Володе.
Девушка была довольна, что между ее матерью и Володей впервые произошел такой открытый разговор. Она почувствовала себя более взрослой. Неожиданно в избу вошла Мария, поцеловала сына и Зину. Девушка смутилась, пододвинула стул:
— Садитесь.