Саша Морозов осторожно, словно крадучись, шел по их двору. А ведь он жил совсем в другом доме, порядочно отсюда. Не то три, не то четыре автобусных остановки … Зачем же он сюда пожаловал, да еще в такую необыкновенную рань?
Саша Морозов, неразговорчивый, замкнутый паренек, среди девочек седьмого «Б» вызывал постоянный интерес и некоторое волнение.
Ребята обожали физику, кино, спорт, танцы или просто мороженое, а Саша любил лес. Он был путешественник, следопыт, из тех, кто «иглой на изодранной карте отмечает свой пройденный путь». Пусть поле, и лес, и путешествия ограничивались всего лишь местными Родниками. Неважно. Что-то в этом будущем исследователе природы было такое, во всяком случае по мнению девочек из седьмого «Б» класса, что роднило Сашу с такими прославленными путешественниками, как Арсеньев, Пржевальский, Миклухо-Маклай, Хейердал.
Из-за Саши Светлана едва не поссорилась со своей лучшей подругой Клавой Дорожкиной. Все началось с того, что Клаву в лесу укусила пчела. Пчелы требуют к себе уважения. Они не любят, когда визжат и изо всех сил машут руками. Может, они понимают, что могут легко погибнуть от случайного удара. Но человеку, особенно девочке, очень трудно, даже если она увлекается изучением природы, оставаться спокойной, когда па нее налетает пчела. Пикируя, исчезая, прицеливаясь, пчела явно ищет, куда бы вонзить свое острое жало. Нужна немалая выдержка, чтобы не шевельнуться. Или твердое знание того, что пчела никогда не нападет. Она жалит, только защищаясь… Клава не выдержала, замахала руками, и пчела начала угрожающе кружиться над ее головой. Девочка сделала попытку прихватить насекомое и тотчас взвыла: пчела хоть и погибла, но все же успела ужалить ее в скулу.
— Ну что я ей сделала? — ныла Клава, растирая больное место и уже жалея, что прихлопнула беднягу. — Наверно, трутень какой-то, хулиган…
— Нет, это рабочая пчела, — объяснил Саша, поднимая ловкими пальцами крохотное лохматое тельце и укладывая ею па ладонь.
— А ты почем знаешь?
— Ну, трутня сразу видно, — нехотя отвечал Саша. — Он куда крупнее рабочей пчелы. У него толстое брюхо. И глазищи — в полголовы! — Саша скупо улыбнулся. — А самое главное, трутень не кусается. Ему нечем. У него нет ни крепких челюстей, ни жала…
— С чего ж это пчелиные мужчины такие безобидные? — не поверила Светлана, скосив на мальчика свои большие карие глаза.
Но Саша даже не взглянул на нее. Он вообще был какой-то чудной: не смотрел на хорошеньких, только на некрасивых. А сейчас он вообще предпочитал глазеть на дохлую пчелу и обращаться к одной Клаве:
— Может, опа пыталась договориться с тобой? Предупреждала, чтобы ты не беспокоилась, не махала руками?
— Жужжала, что ли? — улыбнулась Клава раздувшейся щекой, явно довольная тем, что с ней разговорился Саша.
— Нет, пчелы говорят без единого звука… Танцем. Понимаешь? Каждое движение что-то значит.
— Да? — высокомерно кинула Светлана. — И комары тоже? — Она демонстративно прихлопнула двух, особенно назойливых.
— Комары — не знаю, — сухо сказал Саша. — А пчелы — точно. И ученые сумели понять их язык. Глядя на танцы пчел, они словно слышат, что те говорят…
— Ой, Саша, как интересно! — не удержалась Клава. Похоже, она совсем забыла про спою вспухшую скулу.
— Тебе правда интересно? — недоверчиво спросил Саша и впервые рискнул мельком на нее взглянуть.
— Ну конечно же, очень!
— Тогда тебе стоит прочесть книгу Халифмана «Пчелы». Это наш ученый. И еще француза Шовена — «От пчелы до гориллы».
— Погоди, я запишу, — озабоченно сказала Клава.
— Ты что же, меняешь свое увлечение? От изучения муравьев переходишь к изучению пчел? — небрежно спросила Светлана. И, не дождавшись ответа, отвернулась и нахмурилась: хотя они и занимаются с Сашей Морозовым в одном школьном кружке юных биологов, но почему-то ни с того ни с сего в этот раз она позавидовала, что пчела укусила Клаву…
Это пустяковое событие не имело, впрочем, никаких серьезных последствий, потому что внимание Саши Морозова к Клаве Дорожкиной было мимолетным. Дело ограничилось лишь тем, что Клава лишний раз вздохнула, изучая в зеркале свои веснушки и нос пипочкой, с которого вечно сползали очки.
Зимой Саша вставал на лыжи и колесил по всей округе, разглядывал следы лесных зверей, фотографировал или срисовывал их в альбом и старался подсчитать, сколько же зайцев, лис, лосей обитает в Родниках. Любил наблюдать зимнюю жизнь птиц в люто морозные месяцы, ставил в лесу птичьи кормушки и наполнял их кормом. Ему удалось выследить птичку, которая и в зимние холода не прекращала тонкого, нежного пения (птица была крошечная и называлась королек), но ребята не очень верили Сашиным рассказам и считали их обычными охотничьими байками.