— Чумная? Та де там такое. Три-пять могилки, закопали на той чумной горе, а больше дурного граниту с дорог сховали. А бы только граф светлейший не уведал.
Что девушка, что ученый, крайне удивились.
— На чумковой горе, разве не массовое захоронение?
Мужчина обдумал слова, но потом понял их и ответил.
— Нет, там люду мало. Их сжигали. Ох, голубка, что тут творилося. Страшные дни, черные дни. Не дай Бог еще такого, — и он снова начал креститься и читать какую-то молитву, ну а Адам с Викой, потихоньку от него и ускользнули.
Девушка подошла к высокому фонарному столбу, который внешне был очень похож на свою имитацию в будущем, но только намного выше, и села на лавочку стоящую под ним. Она ждала очередных нравоучений, но вместо этого Адам задумчиво сел рядом и прошептал.
— Представляешь, кто бы мог подумать, — потом он тяжело вздохнул и посмотрел на пряник. — Ну? Пробуй, — куда веселее скомандовал он.
И как только Вика откусила кусочек, так сразу же скривилась.
— Та ты что, — смеясь, начала она. — Ужасно! Ох! Вкус как у моченого черствого хлеба с медом — потом еще чуть прожевав, добавила, — и комки какие-то. Ужас!
Они вместе посмеялись над тем как любят говорить люди, что раньше все было лучше, а затем продолжили свой путь.
Так дошли и до знаменитого рынка, Привоза, где оба, крайне разочаровались. Во-первых, это был небольшой каменный огражденный пассаж, напоминавший средневековый замок, только очень узкий, но длинный и в отличии от домов, которые являлись чуть ли не архитектурными шедеврами, был весьма скромен. Ровные белые голые стены, были грязными и зашарпанными, во многих местах проступал желтый ракушняк. Несколько живописных арок по краям внутреннего двора, да широкие стеклянные двери, ведущие в павильоны, вот и все достоинства, что удалось разглядеть путешественникам. Но, а во-вторых, вся его окружающая территория была густо заставлено теми утренними телегами, что двигались сюда из других населенных пунктов или же с порта. Там супруги обнаружили и всех купцов да торговцев, что так усердно обгоняли их еще утром.
Так походив между рядов, между телег и между экипажей, рассмотрев товары и выслушав море громких предложений, они все же выбрали себе по сувениру. Вика взяла большую лисью шапку, очень качественную и яркую. С дополнительной отделкой, подкладкой из какой-то мягкой ткани и крепкой ниткой, ловко спрятанной в меху. А Адам взял бутылку хорошего французского вина. При этом он заметил, что бутылка стоит немного дешевле бутылки простой местной бражки, и как ему объяснил смеющийся продавец — все это благодаря Порто-Франко. Своим родственникам, сувениры решили не покупать, а взяли на всех небольшую картонную коробку шоколадных конфет. Причем, она напоминала скорее посылку, заполненную здоровенными, прямоугольными конфетами, обвернутыми в цветную, плотную, картонную обвертку с изображением радостных гномов с тортом, что к слову, и саму прекрасно можно использовать в качестве меленькой картины. В подобной коробке, но только обвязанной узенькой бечевкой в бант, была помещена и лисья шапка.
***
— Ого, а время уже сколько? — сказал Адам, тайком смотря на часы. — День просто испарился, кажется, только с велосипедов слезли, а уже больше шести вечера. Пора потихоньку и назад собираться.
Адам и Виктория, стояли на верхнем краю Потемкинской лестницы, которую местные называли еще бульварной. Они стояли спиной к памятнику Дюка, что был точно таким же, как и у них, разве что не такой зеленый, и смотрели на море, качающее несметное количество маленький торговых парусных суденышек. Все они были разные, но при этом одинаковые, на каждой реял свой какой-то флаг. Все парусники, стояли в очереди на проход в две, огражденные каменной стеной, гавани. Ну, или уже выплывали оттуда. Эти стены были прямо как у замка, кирпичные, широкие, с плоской площадкой для наблюдения. На правой, находился Воронцовский маяк. Но он, в отличие от своего потомка, был маленький и едва выделялся из стены.
Лестница, в те времена, спускалась практически к морю. А на тонкой береговой линии, стояли даже несколько высоких, двухэтажных домиков. Но их предназначение, путешественникам так и не открылось.
Они стояли, грустно обнявшись, и смотрели на блики волн в заходящем солнце. Море было грязным и даже к верху лестницы, доносился его неприятный запах соли и гнилого дерева. Но он не портил настроения и, наверное, мало что могло его тогда испортить.
— Пошли, — крайне грустно подтвердила Вика, но потом чуть бодрее добавила. — Вернемся сюда еще как-то, может, с теми молодятами познакомимся?