Не дождавшись ответа, мужчина торопясь направился к гейзеру, все также неуклюже, словно цирковой медведь, перемещаясь между острыми камнями. Но, а Виктория, немного постояв и грустно посмотрев мужу в спину, направилась следом. Так она подошла к почти ровному склону, где, как и предполагал Адам, стекала вода в большой кратер. Причем ее было так много, что кратер уже был полностью заполнен, и эта вода стала захватывать близлежащую территорию, превращая лужу в озеро.
Ученый уже стоял у, то ли желтого, то ли белого берега бурлящего водоема. Его соли так играли своим цветом, что точно определить в этом мрачном освещении, было совершенно невозможно. Берег был высоким, все из-за этих же солей, что просто пластами налаживались один на другой. Но постоянно прибывающая вода поглощала их быстрее, чем те могли образоваться. Пепел, все также ложился на воду, как вокруг. Но та, с ним быстро справлялась и каждый падающий кусочек, попавший в бурную жидкость, моментально растворялся и малым облачком, присоединялся к общему потоку грязи.
Адам, не оборачиваясь, стоял почти на самом краю и смотрел на желтоватую мутную воду. Он пытался через костюм по максимуму услышать ее буйное журчание. Сразу было видно, что его переполняют эмоции и он находится дома.
— Это невозможно передать! — мужчина просто кричал внутри костюма. — Тут все именно так, как и должно быть! Это сон….
Виктория подошла к нему и стала немного сзади.
— Это ад, — с заметным отвращением, вклинилась в монолог, девушка.
Адам резко обернулся.
— Нет…. Нет, Вика, нет! Куда там ему?! Этот мир выше, чище, совершенней! Он существует до богов, до людей! До самой жизни…. Это колыбель. Первозданная, идеальная. Понимаешь?! Понимаешь, Вика?! Ты! Ты, мать всего сущего! Ты опустишь в нее искру. И тогда… только тогда, время начнет свой отсчет….
Адам начинал терять рассудок. Он выкрикивал в этот мертвый мир свои запутанные мысли, а тот отвечал раскатами грома.
— Адам, ты…, ты…, ты и есть, универсальный общий предок. Ты, источник всей жизни.
Вдруг послышалось сзади.
— Что?!
Ученый обернулся и своим перенапряженным взглядом просто впился в Викторию, стоящую в нескольких метрах с пистолетом в руках.
— Прости, милый, но по-другому нельзя. Ты сам же сказал, вселенная делает только то, что должно произойти, — после чего она закрыла глаза и выстрелила.
Для этого ада, выстрел был самым обычным делом. Он моментально затерялся в грохоте вулкана, в громком треске лавы, в выбросах гейзера. Но для жизни он был сигналом стартового пистолета.
Адам с простреленной головой упал на край берега, замертво. Еще несколько мгновений из отверстия в костюме струился чистый воздух, а затем все стихло. Смотря на тело, Виктория опустила руки и выронила пистолет. Она замерла в ожидании конца этого кошмара. Ей бесконечно хотелось проснуться, и смеясь, рассказать мужу о страшном сне, про машину времени, про далекое-далекое прошлое, про начало жизни. Но вместо этого, девушка стояла и смотрела, как бесконечный поток пепла, засыпает тело Адама и превращает в часть ландшафта. Затем раздался еще один выстрел, от перегретого пистолета, заставивший девушку очнуться.
Подойдя к мертвому ученому, Вика расстегнула его шлем-маску, затем сняла полимерный шлем, а затем высвободила из костюма тело. Она столкнула Адама в бурлящий водоем, и тот сразу же подхватил человека, словно любящая мать своего новорожденного ребенка. Пока окончательно не поглотил мутной, желтой и мертвой пучиной. Вика же стояла как статуя, практически ничего не ощущая, даже времени, ведь только теперь, как говорил ее муж, оно стартовало.
Замигал индикатор кислорода, мотивируя своим желтым светом, двигаться обратно.
— Ах, — тяжело вздохнула девушка. — Еще не все.
И она, оставив все вещи так и лежать на берегу первозданного озера, что окажется колыбелью всей жизни, направилась к машине.
Пройти весь обратный путь оказалось почему-то намного легче. Может, Вика уже привыкла к новому давлению, а может, это у нее внутри спала тяжесть. Все уже не имело значения, и та просто добрела до присыпанной пеплом сферы, влезла в нее и нажала на пуск.
СНОВА ПЯТНИЦА
Суперполе выключилось, но Виктория так и осталась сидеть неподвижно. Она рассматривала стены лаборатории и думала, что тут все еще живет счастливая пара, и что именно ей придется эту пару уничтожить. Но девушка успокаивала себя другой мыслью, мыслью, что все это сделано ради жизни. Всей жизни. И когда замкнутся концы, жизнь будет в безопасности. И осталось сделать еще совсем немного.