Меня обвиняли в издании антисоветского журнала. Обвиняли в передаче за границу тоже антисоветских статей и очерков ("Площадь Маяковского, статья 70-я", "Бердяевский кружок в Ленинграде", "Трус не играет в хоккей" и др.). Обвиняли, наконец, и в том, что я подписал ряд заявлений и обращений в защиту узников совести. И еще в хранении собственных черновиков. И в той преступной связи, которая не была доказана. Уже после моего осуждения один недоброжелатель обратился в газету "Русская мысль" с призывом не выступать в защиту Осипова, так как Осипов-де "осужден вовсе не за "Вече", а за противозаконную деятельность". Редакция ответила: всем в России хорошо известно, что Осипов осужден именно за издание журнала и адвокат КГБ зря старается. Конечно, чекисты всё присобачили: и мои очерки, и подписи под обращениями, и даже черновики. Но главным и основным было "Вече". Неслыханная дерзость в СССР: посмел издавать журнал без разрешения! Идея создания русского православного патриотического журнала быстро обрела сочувствующих. Священник отец Димитрий Дудко благословил это благое дело и взял на себя отдел духовной жизни. Все материалы, связанные с Православной Церковью, ее жизнью и вероучением, печатались только с одобрения отца Димитрия. Большую помощь в подготовке первого номера оказал архитектор-реставратор М. П. Кудрявцев. Его содержательный очерк "Судьба русской столицы" поведал об антирусской разрушительной деятельности марксистских вандалов в 20-е, 30-е и 60-е годы. В журнале сотрудничали иеромонах отец Варсонофий ("Памяти епископа Афанасия Сахарова" — впервые расшифровываю псевдоним: пенсионер Плешков теперь будет знать), поэт Алексей Марков, писатель Петр Дудочкин, ученый Л. Н. Гумилев. Часто я советовался с критиком В. В. Кожиновым. Помогал изданию известный русский художник И. С. Глазунов. Леонид Бородин, с которым я успел познакомиться летом 1968 года (я заканчивал срок, а он начинал свой), едва освободившись по концу своих шести лет, сразу включился в работу. Он стал, по существу, членом редколлегии. Помимо отца Димитрия и Бородина, в редколлегию входили Анатолий Иванов-Скуратов и Светлана Мельникова (с третьего номера). Сегодня, в период идейных размежеваний, кажется странным присутствие в одной "партии", в одной команде православного священника и, скажем, открытого оппонента христианству Иванова-Скуратова. Но в те годы представлялось вполне естественным объединение всех русских патриотов против общей опасности. Помнится, отец Димитрий был уверен, что "Толя придет к Христу". Увы, не пришел и по сей день… Журнал издавался три года. В разное время то один, то другой сочувствующий приближался к изданию журнала, внося свой вклад по мере возможности. Архитектор В. А. Виноградов, подельник Бородина по ВСХСОНу Г. Н. Бочеваров, публицист Г. М. Шиманов; писали из Нальчика, Казани, Магадана. Помню, после одного из милицейских налетов прихожу к писателю Д. А. Жукову: "Ваша статья о расколе XVII века попала в ЧК. Простите, не уберег", — и сразу попросил копию. Ничего, Дмитрий Анатольевич не стал гневаться, дал другой экземпляр. Добавил: "Ну, пожалуйста, будьте поосторожнее". Все эти имена я называю впервые. По поводу историка С. Н. Семанова следователь даже через шесть лет приезжал ко мне в зону, пытаясь вытянуть посадочные показания.