Отмечаю как знамение и тот известный общественный факт, что где-то с середины 60-х годов произошло пробуждение национального чувства среди части нашей интеллигенции и молодежи. Как зов трубы, прозвучали "Письма из Русского музея" Владимира Солоухина. Почти одновременно на литературном своде явилось созвездие "деревенщиков", среди которых Белов, Распутин, Шукшин, Астафьев наиболее олицетворяли русское национальное чувство. Огромную роль сыграла живопись Ильи Сергеевича Глазунова. Он и сам в силу своей кипучей натуры становился магнитом, центром притяжения патриотических сил. Важнейшим событием второй половины 60-х годов стало явление "Молодой гвардии". Конформистский советский журнал вдруг переродился. На выжженной, словно после атомного взрыва, русской почве нежданно-негаданно взметнулась плеяда Белинских, причем Белинских в обратную сторону, Белинских лишь в смысле таланта и темперамента. Кожинов, Лобанов, Семенов, Чалмаев, Палиевский, Олег Михайлов, Д. Жуков, Ланщиков — только по тоталитарной необходимости им приходилось еще считаться с марксистской галиматьей. Правда, Кожинов за долгие годы ухитрился ни разу не процитировать Ленина. Но всем своим содержанием, всем духом своим статьи "молодогвардейцев" по существу отвергали антинациональное, а следовательно, и марксистское мышление, космополитические "ценности" революции. Партийная верхушка скоро почувствовала опасность, и в ноябре 1970 года редактор "Молодой гвардии" А. В. Никонов решением Секретариата ЦК был снят. "Пора кончать с русофильством!" — орал Кириленко. В конкретной действительности тех лет русофильство означало первичность национально-государственных, народных интересов перед интересами гниющей идеологии марксизма-ленинизма. Идейным вдохновителем русофильства многие считали члена Политбюро ЦК КПСС Д. С. Полянского. Это явление получило также название национал-большевизма. Думается все же, что "большевизм" в данном случае служил "для отмазки", был прикрытием. Сколько я помню свои тогдашние (1971–1973 гг.) длительные беседы с В. В. Кожиновым, никакого "большевизма" в его мировоззрении не было. А то, что все мы считаем русскую цивилизацию совершенно особой, самобытной, обособленной от Запада, — это другой вопрос. Но опять же, при чем тут "национал-большевизм"? Все "молодогвардейцы", с кем я общался (а они были со мной совершенно откровенны), отвергали и Маркса, и Ленина.
История, а значит, Господь всегда дает людям возможность выбора. 24 июля 1905 года в Бьерке, близ Выборга, во время встречи Николая II и кайзера был подписан договор о военном союзе России с Германией, позднее дезавуированный. В октябре 1910 года во время другой встречи монархов обсуждалась возможность серьезного соглашения двух христианских империй. И оно не состоялось из-за непримиримой позиции нашего омасоненного "истеблишмента". Свершись германо-русский союз, быть может, не пришлось бы воевать через четыре года. Сегодня мы живем в условиях господства либерал-большевизма. Гангстерские цены, нищета, разгул преступности, неслыханная коррупция, сращивание криминалитета с госаппаратом, эпидемия наркомании, нравственный геноцид народа, хаос в управлении и, возможно, не сегодня-завтра падение в пропасть. Так неужели "национал-большевизм" был бы хуже теперешнего "демократического большевизма"? Неспешное, мирное, эволюционное перерастание богоборческого тоталитаризма в нормальную национальную государственность с постепенным отмиранием утопической идеологии — такой могла бы быть историческая альтернатива. Возможно, подобный ход событий был бы спасением для России. Но во главе госбезопасности стоял ярый враг русофильства Андропов, и он со своей командой сделал всё, чтобы предотвратить мирное проникновение патриотически настроенных сил в поры государства и партии. Зато другие, враждебные русской идее элементы заполонили всё, и их никто не трогал. Они были "свои", а политически осознанное русофильство потерпело поражение. Перед разбитым корытом "молодогвардейцев" я предложил издавать независимый от власти журнал патриотического направления. Группа поборников сохранения памятников культуры во главе с М. П. Кудрявцевым оказала полную поддержку моим усилиям, и 19 января 1971 года вышел первый номер "Вече". Макет номера я передал на хранение известному правозащитнику Владимиру Буковскому, ибо я допускал мысль, что могу быть арестован сразу после выхода первого номера и "для истории ничего не останется". Буковский держал его в чемодане, доступ к коему имел и Петр Якир, тогдашний лидер либерал-коммунистов, издатель подпольной "Хроники текущих событий". Якир обнаружил в схроне макет "Вече" и прочел один из вариантов предисловия, где шла речь о необходимости искоренения троцкизма в широком духовном смысле. Т. е. в оценке, скажем, даваемой этому явлению "молодогвардейцами", особенно С. Н. Семановым. А Петр Ионович страстно почитал Троцкого. Он немедленно передал "антитроцкистский" вариант предисловия иностранным корреспондентам, и 27 февраля 1971 года радиостанция "Свобода" уже вещала о появлении в СССР "шовинистического" и "антисемитского" журнала. Почему-то у всех наших либералов "троцкизм" моментально ассоциируется с "сионизмом". Спрашивается, а чего вы суетесь в русскую Смуту? Пришлось разъяснить всем, включая "Свободу", что к чему, и обнародовать подлинное предисловие к изданию. Привожу его текст полностью. Прошу прочесть его с учетом того, что оно мне инкриминируется Владимирским областным судом как "антисоветское". Наряду с другими статьями, в этом предисловии, по мнению подчиненных Андропова, "в искаженном виде изображена советская действительность, коммунистическая идеология, быт советского народа, делаются попытки доказать необходимость изменения существующего в СССР строя". Совокупность таких текстов тянет на восемь лет.