Пригласить своего адвоката мне не позволили, сославшись на то, что Московская коллегия не может отпустить его во Владимир. Вместо этого мне был предложен другой защитник. Он посмотрел-посмотрел дело и сказал: "Я немного познакомился с вашим делом и вижу, что вы виновны. Вы должны признать свою вину". Я сразу же отказался от палача в роли защитника. Тогда привели другого — женщину, которая насчет моей вины уже молчала. На суде она защищала меня следующим образом: "Осипов, конечно, клевещет, утверждая, что у нас в стране распространено пьянство, но его клевета не имеет цели подрыва советского строя. Я прошу суд переквалифицировать обвинение с 70-й статьи на 190-1".
Суд проходил в читальном зале клуба имени Фрунзе. В зале сидело человек сорок специально подобранной публики — очевидно, чекисты, активисты, бойцы идеологического фронта, просто партляйтеры. Они создавали фон, чтобы я не геройствовал, не апеллировал к публике. Теперь, наверное, вся та публика влилась в демократическую "партию власти", в СПС, "Единство" или "Отечество" Лужкова. Все большею частью остались в номенклатуре… Само здание было оцеплено плотным заграждением милиционеров. Только свидетели могли пройти сквозь эту цепь. На столе перед судьями грудой лежали все сорок пять томов моего дела, "Дела № 38".
В марте 1974 года из-за плотной блокады вокруг себя я вынужден был объявить о закрытии журнала "Вече". Москвичка Мельникова и читатель журнала И. В. Овчинников не согласились со мной и заявили, что будут и дальше издавать журнал, уже без Осипова. В апреле, когда уже пошли первые обыски в Ленинграде, Мельникова и Овчинников выпустили из имевшихся в редакционном портфеле материалов так называемый № 10 "Вече". Но затем объявили, что и они прекращают издание журнала "в связи, — как они выразились, — с возбуждением уголовного дела". В этих условиях я решил, что обязан вновь, несмотря ни на что, издавать свой журнал. Дело касалось моей чести: я не мог спрятаться в кусты "из-за возбуждения уголовного дела". В отличие от Овчинникова, я-то всегда ждал гонений, все время знал, что хожу по лезвию бритвы. 1 августа 1974 года я начал издание нового православно-патриотического журнала, теперь под названием "Земля". Адрес прежний: село Рождествено Александровского района, Владимирской области. Гвоздем первого номера "Земли" стали беседы о. Димитрия Дудко в своем храме — беседы, ставшие целым событием того времени. Помнится, отца Димитрия стали называть тогда "православным Сахаровым". Публично, с амвона, православный священник бичевал атеизм, падение нравов, алкоголизм, социальную апатию и космополитизм. Его поучения резко расходились с ура-пропагандой официальной печати и телевидения. Впоследствии и он был арестован за эти проповеди.