Алексей Михайлович Тарунов
Дубровицы
МОСКОВСКИЙ РАБОЧИЙ 1991
М.: Моск. рабочий, 1991.- 1 12c.: илл – (Памятники Подмосковья).
Заведующий редакцией А. Марчик
Редактор Т. Лядова
Художественный редактор М. Кудрявцева
Технический редактор Н. Калиничева
Корректоры Е. Коротаева, И. Сахарук
Подмосковная усадьба Дубровицы, расположенная недалеко от крупного промышленного города Подольска, представляет собой выдающийся архитектурно-художественный ансамбль. Жемчужиной этого ансамбля является церковь Знамения, построенная в конце XVII – начале XVIII века неизвестными искусными мастерами. В книге рассказывается об истории создания архитектурного ансамбля в Дубровицах, о владельцах усадьбы – представителях старинных дворянских семей Голицыных и Дмитриевых-Мамоновых, внесших немалый вклад в становление и развитие Русского государства.
Книга рассчитана на массового читателя.
От автора
Старинная усадьба Дубровицы расположена в сорока километрах от Москвы, на окраине современного подмосковного города Подольска. Она хорошо известна всем, кто интересуется отечественной историей. И вместе с тем вряд ли есть в Подмосковье иной архитектурный ансамбль, который не казался бы столь странным и загадочным, а история его столь неясной и даже таинственной.
Легенды о посаженных здесь деревьях Петром I, который некогда побывал в усадьбе, о графе Дмитриеве-Мамонове- затворнике дубровицкого дворца, предания о жившем здесь семействе князей Голицыных – во всем этом причудливо переплелись историческая правда и романтическая небывальщина.
Возбуждает фантазию и необычная архитектура главного сооружения усадьбы – церкви Знамения, похожей на причудливую белую башню. Пологий мыс на стрелке рек Десны и Пахры, дуплистые липы и редко стоящие у воды корявые ветлы, поднимающаяся напротив корабельная роща – этот пейзаж уже невозможно представить без каменной церкви, увенчанной ажурной золотой короной. Она издалека притягивает взгляд всякого, кто едет со стороны города. Когда корона с крестом растворяется в сиянии полуденного солнца, белая башня становится похожей на бурлящую струю неведомого источника, взметнувшуюся в небо из темного леса.
Вблизи Дубровиц деревья расступаются, и видно, что это вовсе не фонтан и не одинокая белая башня, а причудливое завершение усадебного храма. Из его округлого нижнего яруса уходит ввысь восьмигранный столп, сплошь покрытый сложным рельефным орнаментом. Трудно задержать внимание на какой- нибудь одной детали, украшающей здание храма. Всюду будто бы пенятся гребни мягкого подольского известняка, и не сразу удается уловить осмысленную гармонию затейливых переливов резных каменных завитков, разглядеть прячущиеся за ними изваяния в длиннополых одеждах.
Чего только не передумаешь, увидев в нескольких десятках километров от Москвы, на берегу покрытой кувшинками речки, невероятной красоты каменное сооружение. Право, даже среди сорока сороков первопрестольной не затерялась бы эта церковь! Создается впечатление, будто зодчий, подобно ревнивому коллекционеру, скрывающему от посторонних глаз свои сокровища, хотел любоваться ею втайне ото всех.
Загадка дубровицкого храма волновала не одно поколение исследователей русского искусства. И сегодня недостатка в различных гипотезах нет. Порой противоречивые, они тем не менее так же увлекательны, как и легендарные истории о бывших владельцах усадьбы. «Непонятен даже сам факт появления этого здания в России»,- приходят к безутешному выводу авторы последних научных публикаций об этом памятнике.
Нельзя приблизиться к истине, не вглядевшись в эпоху строительства храма – годы, которые предшествовали петровским преобразованиям. Конец XVII века, завершающего древнерусский период истории нашего государства, отнюдь не был временем полной национальной изоляции, как это иногда представляется. Напротив, в тот период отечественная культура, как никогда прежде, сблизилась с культурой европейской. Под влиянием незаурядной греко-латинской образованности отдельных представителей православного духовенства и знати стала развиваться светская литература, зародилось театральное искусство, вошла в моду инструментальная музыка, получил распространение неизвестный церковной живописи жанр портрета, а в зодчество проникли и быстро укоренились нарядные декоративные мотивы, созвучные пышному католическому барокко. Наиболее ярким и, если хотите, доведенным до крайнего предела выражением этого архитектурного направления и стала церковь Знамения в Дубровицах- подмосковной вотчине князей Голицыных.
Многочисленное семейство Голицыных дало целое поколение первых «русских западников». В первую очередь необходимо вспомнить о первом министре правительства царевны Софьи князе Василии Васильевиче Голицыне, горячем поклоннике всего иноземного. Не менее колоритной фигурой того времени был и двоюродный брат Василия, воспитатель юного царя Петра князь Борис Алексеевич Голицын. Стоит повнимательней приглядеться к личности последнего, и тогда, возможно, станут понятны причины появления невиданного доселе сооружения в подмосковном лесу…
Рядом с церковью – дворец с классическим фронтоном и обращенной к реке полукруглой колоннадой. Здание внешне выглядит так же, как и в первой половине XIX века при жившем тогда в Дубровицах графе Матвее Александровиче Дмитриеве-Мамонове. Судьба жестоко обошлась с этим незаурядным человеком: более половины жизни провел он под домашним арестом. И после смерти к его личности относились несправедливо. Объявленный в тридцать пять лет сумасшедшим (хотя в это верили не все), граф таким и вошел в мемуары своих состарившихся одногодков, а затем, как забавный исторический персонаж, перекочевал на страницы краеведческих изданий. И как теперь доказать, что за внешними чудачествами Матвея Александровича скрывались порой тайные помыслы и устремления, за какие шли на виселицу и на каторгу лучшие из его современников? И если даже болезненное воображение дубровицкого затворника и в самом деле довело его до потери рассудка, то и тогда не стоит забывать его благородного поступка в Отечественную войну 1812 года, когда он, молодой, полный патриотических чувств, сам собрал полк, на свои средства обмундировал его, вооружил и повел на борьбу против войск Наполеона.
…Со времени расцвета Дубровиц утекло много воды. И нынешнему посетителю не увидеть в усадьбе всего того, что было здесь в прошлом. Еще не завершена реставрация интерьеров Знаменского храма, утрачена или частично рассеяна по музеям богатая художественная коллекция и обстановка старинного дворца. Да и занимает его теперь достаточно чужеродное учреждение – Всесоюзный научно-исследовательский институт животноводства. Но ни утраты, ни малохудожественные приобретения нашего времени не нарушили все же удивительной гармонии природы и старой архитектуры. Неприметно, как и Пахра с Десной, сливается тут прошлое с настоящим.
Собирая рассыпанные по старым журнальным публикациям и запылившимся архивным делам сведения по истории этой усадьбы, автор надеется удовлетворить пытливость тех, кто уже побывал в этой усадьбе, и тех, кому свидание с Дубровицами еще предстоит.
От боярина к боярину
Первое упоминание о селе Дубровицы относится к 1627 году. В Переписных книгах Перемышльской церковной десятины, объединявшей несколько десятков приходов, значится: «В Молоцком стану за боярином Иваном Васильевичем Морозовым старинная вотчина село Дубровицы на реке Пахре, усть речки Десны…»
И. В. Морозов был представителем одного из старейших боярских родов, связанных с Москвой еще с середины XIV века. Лучшие подмосковные земли более трехсот лет принадлежали этой разветвленной фамилии. Многие Морозовы на службе у московских князей и государей достигали высоких должностей, а боярин Борис Иванович Морозов был воспитателем будущего царя Алексея Михайловича, а затем и его ближайшим советником.
Неплохо складывалась карьера и его дальнего родственника, владельца Дубровиц Ивана Васильевича Морозова. В ту пору, когда в старинных документах мы находим упоминание о Дубровицах, он возглавлял Владимирский судный приказ, который занимался разбором тяжб и взысканием налогов.