— Вот что я вам скажу, Алексей Карпович, давайте до точки придерживаться легенды и настоящее ваше имя и титул забудем до возвращения в Россию, — вместо приветствия сказал тогда Верейский. — Наслышан о вашем, так сказать, непростом характере. Так что сразу предупреждаю… засуньте его себе куда подальше. Ваша несдержанность может стать угрозой для нашей чрезвычайно важной и секретной миссии. В этом случае я не полковник Дризен: разносов не будет, утирать плевки не собираюсь, до дуэли дело не дойдёт… Я вас просто лик-ви-ди-ру-ю.
Всё это князь произнёс без особого выражения, как если бы читал вслух газетную хронику. Помощник две-три секунды никак не реагировал на сказанное. Василий Михайлович уж было подумал, что он ещё и туг на ухо. Но затем лицо «художника» ожило и стало добродушным. Можно было подумать, что Верейский рассказал, как бодал Феденьку козой в животик, когда у того ещё молоко кормилицы на губах не обсохло. А вслух сказал:
— Князь, это лучшее из наставлений по службе, которое я когда-либо получал. Честное слово!
VIII
Владение языками, наличие информаторов и знакомств среди власть имущих или близких к ним людей — залог успешной деятельности разведчика. Но лишь чутьё придаёт им истинную ценность, без него любой агент — и птица не птица, а лишь пернатое. Чутьё — это крылья, без них не взлететь. Хотя и полагаться исключительно на него тоже опасно: залетишь не туда, а то и голову разобьёшь. Этот урок Верейский усвоил от отца и за много лет работы за границей заучил не хуже «Отче наш».
Так вот чутьё ему сразу подсказало, что из Толстого выйдет дельный помощник, несмотря на его вздорный характер. Впрочем, таковым граф считался в обычной жизни, там же, где ценились решительность и способность генерировать неординарные решения, он проявился в ином ракурсе.
Карета в очередной раз ухнула в дорожную яму, но Фёдор Иванович снова ухом не повёл. Лишь машинально провёл рукой по левой стороне сюртука, там неизменно крепилась наплечная кобура с двуствольным пистолетом. Такая амуниция была в диковинку в Европе, обзавёлся ей матрос первой русской кругосветки в бразильском порту Форталеза. Ведавший розыском контрабандистов португальский офицер с обычной для них непосредственностью решил установить личность Толстого. Внешность его вызвала у таможенника подозрения.
Закончилось же всё тем, что оба схватились за пистолеты. Хорошо, что товарищи не дали им спустить курки. В итоге разобрались, выпили мировую и обменялись презентами. Гроза контрабандистов снял наплечную кобуру, видя, с каким интересом её разглядывает русский, а тот — золотой перстень с фиолетовой шпинелью, знак особой симпатии одной из кузин.
IX
Сам Верейский считал, что если разведчик берётся за оружие, это явная недоработка или того хуже — провал. Их задача — ставить капканы, а не устраивать канонаду при облаве на волка. Хотя и одобрял готовность помощника к любому развитию событий. Тот всегда был начеку.
Бумаги, передаваемые осведомителями и агентами, князь никогда не хранил при себе. Документы тут же перекочёвывали в тайник, оборудованный в мольберте Алексея Иванова, всегда находившегося где-то поблизости. Оказалось, Толстой и в самом деле владел кистью, к чему его ещё в детстве пристрастил гувернёр-француз.
Деятельность же князь в Париже развернул широкую. За короткий срок ему удалось создать сеть информаторов в правительственной и военной сферах Франции. Идеи здесь не работали, а лишь деньги, чаще — немалые. Самой большой удачей стала вербовка сотрудника военного министерства Мишеля. Этот чиновник имел доступ к целому ряду сверхсекретных документов, включая донесения о состоянии русской армии.
Особую важность являл доклад, составляемый каждые пятнадцать дней на основании рапортов командиров частей. Доскональное описание положения дел французской армии готовили только в одном экземпляре для самого императора. Но прежде чем этот документ ложился на стол Наполеона, его копия оказывалась в мольберте одного иностранного художника. Так что Бонапарт знакомился с документом одновременно с русским послом, после чего тот незамедлительно отправлял дипломатическую почту в Санкт-Петербург.
X
Мещанин Иванов ни разу не подвёл, всегда оказывался в нужное время в нужном месте. При этом нередко проявлял находчивость и смелость, в его действиях не было определённой схемы. Отчасти ещё и поэтому слежка французской контрразведки за Верейским не дала результатов. Нельзя было не проникнуться симпатией к этому человеку. Хотя для того чтобы сойтись близко, у них не было ни условий, ни времени. Тем не менее князю иногда казалось, что они могли бы подружиться, будь ровесниками или при других обстоятельствах.