– Руки на машину! Копыта врозь! – сержант Долин был практически в истерике. – Кто орал?! Ты?! – он ткнул Петьку пальцем в грудь.
Второй гаишник тут же появился рядом, держа в руках автомат.
– Ах, ты, – прогудел он, замахиваясь. – Гнида малолетняя.
Дубровский испугался, что все вышло из-под контроля, как вдруг услышал тихий щелчок над ухом.
– Стоять, – отчетливо сказал Кузнецов, легко ткнув дулом пистолета в висок Долину. Тот онемел, захлопал губами и весь как будто уменьшился.
Савельев тут же вытащил с заднего сиденья ружье.
– На землю. Лёг. Лёг и спи, – произнес Кузнецов.
Долин с готовностью бросился в снег, будто только и ждал этой команды. Второй милиционер просто застыл – в глазах его была пустота, и он явно просто не понимал, что происходит. Петька забрал оружие обоих. Кузнецов, насвистывая что-то себе под нос, обыскал их карманы. У Долина нашлась стянутая канцелярской резинкой пачка купюр.
– Твои? – с недоброй улыбкой спросил Кузнецов.
– Чьи? – выдохнул Долин, уткнувшись носом в притоптанный снег.
– Кровью-потом заработанные? Засранец… – он кивнул Савельеву с Петькой, и те отправились обыскивать будку.
– Чего вы… – растерянно сказал Долин.
– Ты какого вероисповедания, сержант? – спросил Кузнецов таким тоном, будто всю жизнь только и занимался тем, что грабил милиционеров. Дубровский, до этой минуты молча наблюдавший за этой сценой, точно очнулся и пошел вслед за Петькой в будку.
– Русского… – раздался глухой от страха голос Долина.
Маленькая комнатушка была забита всяким хламом. На табуретке стояли радио и электрическая плитка. На плитке – кастрюля с водой, которая яростно выкипала. Дубровский заозирался в поисках телефона. Тот нашелся между коробкой с шашками и стопкой кроссвордов. Владимир набрал знакомый номер и долго слушал гудки. Наконец, трубку взяли.
– Привет, это Володя.
Собеседник его помолчал, а потом разразился потоком ругательств.
– Ты сошел с ума? – кричал Олег. – Мозги там отморозил в своей деревне? Что с тобой вообще?
– Олег, – прервал его Владимир – …Олег, слушай, я не приеду… я не могу тебе всё сейчас объяснить… – быстро проговорил он, не давая партнеру задать все мучающие его вопросы. – Не могу приехать, тут – война, понимаешь? – сказав это, Дубровский почему-то в ту же секунду ощутил себя по-дурацки счастливым. Ему показалось, что за одно мгновение он переломил свою жизнь напополам. На «до» и «после». – Я отхожу от дел… насовсем.
Слушая тяжелое дыхание удивленного Олега, Владимир чувствовал странную эйфорию от только что принятого окончательного решения. Тут он увидел, как за окном Кузнецов в диком упоении бьет Долина ногами под ребра.
– Я перезвоню! – быстро сказал Владимир в трубку и дал отбой.
Он мигом выбежал на улицу и скатился по лестнице.
– Николай!
Кузнецов не обратил на оклик никакого внимания, а только ударил лежащего милиционера прикладом по голове. В два прыжка Владимир оказался у машины и повис на Кузнецове. Тот вырывался и рвано дышал.
– Спокойно, мужики! Мы договаривались! Спокойно!
Долин, зажмурившись, поднял окровавленное лицо, и что-то залепетал.
– А ты, Володя, не нервничай, – Кузнецов сплюнул на землю. – Это ведь только начало.Троекуров подцепил вилкой кусочек селедки и отправил в рот.
– Ну, – обратился он к Ганину, чей взгляд был прикован к телевизору. – Плесни мне еще. Да на что ты там уставился?
Троекуров обернулся к бледному экрану телевизора. Изображение было разбавлено скачущими полосками помех.
«Область буквально захлестнула волна преступлений, направленных против сотрудников УВД: за последнюю неделю совершено три налёта на посты ГИБДД и милицейские участки, – произнес прохладный и ровный женский голос. – В шестом областном отделении Управления внутренних дел бандиты штурмом взяли оружейную комнату». Замелькал видеорепортаж. Милиционер с одутловатым лицом в кровоподтеках, размахивая руками, объяснял что-то на камеру. «По сообщению следственного управления области, – продолжила ведущая новостей, – все преступления объединены в одно уголовное дело и квалифицируются по статье «действия в составе организованной бандитской группы». Ведётся следствие. Теперь к новостям международной жизни…»
Они выпивали в «Лукоморье» уже который час. Обед подходил к концу, остался только десерт.
– Схема-то ведь очень простая. Абсолютно законная. За законность я вам ручаюсь. Земля принадлежит области, так?