Троекуров заставил себя улыбнуться.
– Знакомьтесь, – засуетился Ганин. – Присаживайтесь. Хотите чаю?
Он хлопотал, бегая от гостей к хозяину, и вообще вел себя так, будто хозяин здесь он. Ганин привел с собой архитектора и референта – лица обоих светились радостью в предвкушении крупного заказа.
Референт разложил перед Троекуровым гигантскую карту – края ее свисали со стола, – а архитектор, любовно посмотрев на пятно зелени у широкой голубой полосы реки, встал и прокашлялся.
– Проект – «Новокистенёвка»… – сказал он так, будто был куратором художественной выставки в столичном музее.
– Никаких Кистенёвок, ни старых, ни новых, – оборвал его Троекуров. – Название сам придумаю. Дальше.
Пыл архитектора слегка поугас, однако он издал кислый смешок и продолжил, водя кривоватым пальцем по карте.
– Здесь поле, здесь уже всё расчищено, – его ноготь неприятно чиркнул по глянцевой бумаге. – Строй не хочу. Здесь, значит, поставим коттеджи, пять всего, можно шесть, если надо. Планы пока дорабатываем, интерьер там и прочее… А здесь – марина, на 10–12 яхт, временный характер учтён, собирается и разбирается за 3 часа.
– Молодец! Хвалю! Так, – автоматически сказал Троекуров, лениво разглядывая бумажные просторы.
– А у тебя что там? – поинтересовался Ганин у референта.
– Ланч с губернатором назначили на двадцать шестое, четырнадцать ноль-ноль, от «Лукоморья» отказался, просил к себе, – отчитался референт. Он немного подпрыгивал на месте, когда говорил, из-за чего был похож на цирковую собачку.– Ясно, – сказал Троекуров. – А что там с вашим этим директором?
Ганин широко, но застенчиво заулыбался – это была его идея пригласить специалиста из-за границы.
– Уже едет, – ответил референт. – Завтра прилетает из Штатов, прямо в аэропорту берёт машину и – к нам. Вот, пожалуйста…
Он вытащил из дипломата ноутбук, открыл его и стал показывать Троекурову какие-то таблицы, приговаривая:
– Вот это – таймлайн проекта, здесь всё есть – и ланч с губернатором, и приезд директора, вот, двадцать третьего, видите, то есть послезавтра. А это – его личный файл. Тут всё про него.
Троекурову было откровенно скучно, и он не пытался этого скрыть.
– Вкратце, родители эмигрировали в 79-м, ему всего год был. Выпускник Гарварда, MBA по бизнесу, с отличием, был самым молодым вице-президентом «Леман бразерс» за всю историю…
– Лимон чего-чего? – оживился Троекуров.
– Это банк такой, Кирилл Петрович, – терпеливо пояснил референт. – Потом сменил профиль, занялся строительством. Руководил строительством нескольких спортивных объектов для Сочи! – со значением добавил он. Видимо, этот факт в его глазах сразу же возносил иностранца до статуса полубога.
– Он хоть по-русски-то понимает? – спросил Троекуров.
– Должен вроде.
– Проверим, что за «француз»…
– Американец он, Кирилл Петрович, – поправил референт.
– Один чёрт, – бросил Троекуров. – Оставь мне финансовый план. У меня завтра встреча с инвестором.
– Завтра будет, Кирилл Петрович, – с опаской сказал референт.
– У меня вечером разговор с инвестором, ты не слышал, что ли?! Что мне ему рассказывать? Анекдоты травить?
– Мне в город нужно, Кирилл Петрович, прям сейчас – у дочки день рождения. Там всего на три часа работы. Завтра утром – как штык.
– За что я тебе деньги плачу, а? – шутливо поинтересовался Троекуров.
– Кирилл Петрович… – умоляюще сказал референт.
– Да ну тебя. Только как штык. Бетон! Ясно?
Референт с облегчением закивал.
Когда он выехал от Троекурова, на улице уже были серые сумерки.
Референт сделал музыку погромче и включил подогрев сиденья, стараясь не поддаваться спешке – на самом деле, чтобы провести хотя бы час с ребенком, да еще и обернуться туда и обратно, трех часов конечно же не хватило бы.
Поначалу все шло хорошо – дорога была абсолютно пустой, даже грузовики куда-то попрятались. Референт закурил и расслабился. Однако то был явно не его день – на ближайшем повороте машину занесло, и она слетела в кювет. Сигарета, выпавшая изо рта референта, прожгла ему брючину. Он с пять минут просидел в автомобиле, не веря в такой подлый сюрприз от судьбы, а потом вылез. Передние колеса глубоко увязли в сугробе, референт тщетно давил на газ и со злостью бил ладонями по рулю.
Зачерпнув полные ботинки грязного снега, он выбрался на дорогу – вечер медленно превращался в ночь, а если забыть о Троекурове, который не прощает опозданий, то за несколько часов на таком морозе можно и насмерть замерзнуть.
Референт тоскливо посмотрел в одну сторону и другую – никого.