Раскосые глаза смотрели нахально, хватали душу за шкирку и выворачивали. Зрачки будто пробитые в бездну дыры следили за каждым движением. А рот улыбался, широко, добродушно. И оттого пробирал озноб. Рокот стоял перед пленным, привязанным к каменному столбу, но видел другого степняка с таким же чудным жутковатым взглядом. Меч вошёл в его тело удивительно легко, как в соломенное чучело на тренировочном дворе. Раненый вскинулся, обмяк и свалился под копыта. - Ты хочешь жить? - с вызовом спросил Рокот, спрятав руки, покрытые бурыми пятнами крови, за спину. Пленный, для верности накрытый шёлком, что б не ворожил, тряхнул длиной косицей, украшенной костяными бусинами, и расхохотался - только перья на обруче затряслись. - Хочу, - отсмеявшись, ответил он. - Меняю твою жизнь на воду, - предложил Рокот и достал кинжал, чтобы не быть голословным. Степняк пожал перемотанными плечами. - Вы знаете, где ближайший колодец. - Знаем. - Рокот натянул ледяную улыбку. - Впрочем, как и ты знаешь, что оттуда никто не вернулся живым, верно? - Наши стрелы в этот раз оказались быстрее твоих воинов - только и всего. - Степняк свёл угловатые брови так, будто сожалел об убитых. К чему это лицемерие? С войны никто не вернётся прежним мальчишкой. Берт и вовсе теперь не вернётся. Только что Рокот сжимал его прохладную, мягкую, будто живую, ладонь и смотрел в застывшие глаза. А в ушах звенели резкие слова Мирты о том, что он посылает людей на верную смерть. Угодна ли эта резня Сариму, раз он забирает достойнейших? Нужны ли ему храмы в степях? - Так всё-таки, ты хочешь жить или передумал?! - Рокот шагнул к степняку и прижал кинжал к его горлу. Убить второй раз будет так же легко? Связанного, безоружного пленного, который вновь улыбался, по-детски открыто и широко, и с жаром шептал на ухо: - Если я научу тебя искать воду, ты подаришь мне жизнь? Рокот невольно отпрянул, оцарапав его шею лезвием - кровь выступила тонкой полосой, - и осторожно сказал: - Я же это сразу и попросил. - Нет, ты не понял. - Степняк вновь смотрел нахально, с вызовом и в самую душу. - Для этого придётся убрать саримский шёлк. - Ты хочешь научить меня степной магии? - медленно проговорил Рокот. Степняк кивнул, загремев костяными бусинами. Предводитель рыцарей святой веры - маг и колдун! Предать веру и честь, испачкаться магией, но вырвать возможность победить или смиренно сдаться? Там, в лагере, умирают от жажды его люди, покорные божьей воле. Нельзя вернуться домой и заявить, что война не угодна богу. И смотреть, как умирают лучшие рыцари - тоже нельзя. В конце концов на верность Рокот присягал монарху, а не Сариму. Волю монарха и исполняет. - Учи, - выдохнул он единым махом и взмолился: "Сарим, прости и помоги увидеть цель, путь и спасение. Дойти и обрести мир и покой".