Когда он встал перед своими так долго жданными гостями, они увидели... Калима. Тот же рост, та же красота... только волосы его были почти сплошь седыми, глаза горели желтыми голодными огнями, и даже Виша видела морщины на лице узурпатора.
-Добро пожаловать, - и он поднес к губам флейту.
Происходившее дальше Виша помнила плохо, впрочем, как всегда, когда ее накрывало событиями и страхом. Когда отзвучала первая мелодия, она выглянула из-под рук Иво - впереди стоял Гираш, похоже, даже не обративший внимания на первую атаку, Калима окружали живым кольцом аспиды и углежоги. Узурпатор издевательски развел руками - мол, извините, разочаровал, - и вновь заиграл. Играл он бесподобно, стоило признать, и силы, вызываемые им, заслуживали уважения. И когда ему удалось задеть Калима - вырвавшиеся из-под земли корни попытались добраться до бога - Гираш решил, что довольно игр. «Мы пришли убить его» - услышала его менто Виша. «Смерть заждалась его. Поможем ей».
И в этот миг оба аспида, Иво и Ика, подхватили Вишу на руки, потом усадили ее себе на плечи. А она сбросила защитную скорлупу со своей драгоценной ноши; и, сама того не понимая, жестом Нимы - той, что стояла в иремской храме, взяла поющий кристалл, держа его на уровне груди. В кристалл ударили молнии, чистый, первозданный огонь, посланный Гирашем - и вернулись в его раскаленные руки, чтобы из них ударить узурпатора. Перед такой силой устоять не мог никто.
Сначала вспыхнула тростниковая дудочка - и сгорела в минуту, рассыпаясь в пепел и прах. Потом пришел через самозванца. Виша не знала, с чем сравнить это горение; и только потом на память пришли костры нужды, зажигаемые по традиции глубокой осенью с незапамятных времен. Эти костры всегда складывали из сырых, прогнивших за осень веток, горели они плохо, давали много едкого дыма, пламя их было невеселым, то лиловым, то блекло-красным. Но потом, после долгих хороводов и песен, костры нужды вспыхивали злобным, бело-оранжевым огнем, не давая света, только сильнее подчеркивая непроглядную темень предзимней ночи. Так сгорел и он, не получивший своего истинного имени, не завоевавши й своего мира... да и вряд ли хоть кого-то сделавший счастливым.
Когда эльфы осторожно опустили Вишу на землю, кристалл в ее руках нежно, чуть жалобно прозвенел - и начал рассыпаться, сотнями осколков, совсем не острых, не ранящих, шелково скользящих меж ее пальцами, падая на измученную землю, растворяющихся в ней. Виша медленно опустилась на колени и заплакала - а что ей еще было делать? Она гладила сухие комья, обожженные обломки стеблей, вытирала слезы, размазывая по лицу ядовитую пыль. И вдруг, повинуясь голосу сердца, который нет необходимости объяснять, прижала обе руки к медальону и тихо-тихо, еле слышным шепотом попросила:
-Амариллис... помоги нам...
Цветок за ее ухом шевельнулся, упал рядом. И вот уже Вишу обняли тонкие, сильные руки, и ее щека прикоснулась к вечной путанице светлых волос.
-Моя девочка... - карие и серые глаза встречаются... оказывается, богиня плачет совсем как девчонка, и нос у нее краснеет. - Твои глаза... ну совсем как у моего Арчеша, свет ему под ноги в любом из миров... Теперь можно. Теперь помогу.
Они встают.
-Нам покинуть это место, госпожа? - Калима кланяется и Гираш ему вослед.
-Зачем? - Амариллис смеется. - Боитесь, что я разучилась танцевать? Нет, никому не надо уходить. Вот только ты, - и она подходит к Гирашу, - смотри у меня... не забывай, это и моя девочка тоже.
-Я запомню, - Гираш опускается на колено и целует ее руки.
-Амариллис, от кого ты научилась так запугивать богов? - Эльф, все это время стоявший сзади Калима и закрывший его от всего что пропустили и аспиды, и углежоги - а было этого ужаса немало, - тоже смеется.
Виша заметила, что некоторые эльфы, и орки и даже пара людей стоят как-то очень рядом со спутником Амариллис. И среди них - цветовод Сорью из дома Клеис, и профессор Вильма Эредиа, и ее знакомая эльфка из инфоцентра, которая всегда разрешала ей засиживаться намного дольше оплаченного срока...
-Они уходят со мной, Виша, - заметив ее взгляд, грустно улыбнулся Хэлдар. - Для кого же мы разводили райские сады? Не печалься. Не бывает вечных разлук.
Они расходятся, чтобы освободить место для Танцующей Судьбы, которая выглядит, надо сказать, как девчонка, удравшая от домашних дел, побегать по полю в простеньком коротком льняном платье, вышитом по груди красной нитью. А она подходит к Калима и о чем-то его просит; тот сначала пытается отказать, но потом нежно гладит ее обнаженные руки - от плеч до кончиков пальцев, проводит раз за разом, оставляя за собой тонкие красные полосы.