-В рот мне ноги. - Только и успел сказать Маульташ. Сзади на их плечи легли те же тяжелые руки, что притащили их сюда. Двери храма распахнулись. Пришло время ритуала.
* * *
- Пусти! Пусти меня! - Она билась в его руках, изворачивалась не желающей купаться кошкой и даже изловчилась пнуть его в голень.
-Нет. - Он держал ее крепко, а в ответ на пинок только зашипел сквозь белые, ровные зубы. - Ни за что.
-Я не допущу ее смерти! Прошу тебя, позволь ей помочь! - Она прекратила брыкаться и просительно заглянула ему в глаза - холодные, синие эльфийские глаза. - Неужели ты допустишь, чтобы эти уроды ее... - и она заплакала.
-Она справится. Должна справиться. - Эльф провел ладонью по ее лицу, стирая слезы; с его пальцев в высокую траву сорвалось несколько сверкающих капель. - Не плачь, иначе алмазы обесценятся.
-Знаю, что должна. Но я не могу вот так просто на это смотреть, это невыносимо!
-Что, трудно быть богиней, Амариллис? - задавший этот вопрос стоял поодаль, опираясь на простой посох. Он пришел как всегда - ниоткуда, бесшумно и ненадолго. - Все хочется сделать самой и по-своему?
- Ну хотя бы помочь... - Она резко высвободилась из рук эльфа и подошла к гостю. - Тебя давно не было, Мастер Альфард. Может, ты разрешишь мне...
- И не мечтай. - Гость нахмурился. - Если не позволить детям совершать их ошибки, кто сделает это за них? Своему сыну ты разрешаешь искать скрытые тропы там, где ему заблагорассудится... между прочим, я на днях видел его в Арр-Мурра. Том самом. Он гонял наперегонки с каким-то мерзким на вид насекомым размером с собаку.
- Опять?!
- А ты думала, он в здешнем лесочке гуляет, собирает на зиму шиповник? - и гость засмеялся.
-Ты так смеешься, будто сам ему туда дорогу показал. - Амариллис нехотя улыбнулась.
- Даже если и так. - Уклонился от ответа гость. - Мне можно. А тебе - нет. Еще не время.
- Ну хоть присмотреть...
- Не попрошайничай! Хэлдар, уведи ее уже куда-нибудь. И позовите вашего мальчика, у меня для него подарок.
Глава третья. Оседлавшие ветер
Когда дорога закончилась, толстуха-охотница прекратила подталкивать пленников в спины чем-то острым. Гном и девушка, окруженные толпой одурманенных людей, остановились на границе настоящего грибного царства. Травы и мелкие кустарники уступали место грибам, росшим большими и маленькими группами, и поодиночке. Грибов было неестественно много и размеры их вызывали оторопь. Шляпки, морщинистые и гладкие, черные, лиловые и белые, возвышались над землей на добрые метры.
Маульташа и Вишу подтащили к двум грибам, росшим у входа в заросли, привязали к скользким ножкам. Тепло живых тел заставило грибы издавать резкий древесный запах, от которого кружилась голова, и рот наполнялся вязкой слюной. Из толпы вышли уже знакомые жрецы, неся в руках миски, наполненные чем-то черным с белыми нитевидными вкраплениями - согласно ритуалу, жертву полагалось сначала досыта накормить землей, перемешанной с грибницей. Когда к вишиному рту поднесли ложку, она замотала головой и попыталась увернуться. Но такое поведение было не в новинку здешним хозяевам, и та самая охотница подошла к гному и приставила к его глазу свой здоровенный тесак. Выразительно глядя на девушку, она кивнула жрецу. Тот снова поднес ко рту Виши ложку земли, и ей ничего не оставалось, как глотать это жуткое угощение, давясь и плача. После того, как ей скормили половину миски, пришла очередь гнома. Он проглотил свою долю молча, шумно дыша носом.
- Мауль... мне плохо... - Виша повисла на веревках, ее тошнило, грибные споры, посыпавшиеся из-под шляпок, мешали дышать.
-Держись, Виша. - Гном закашлялся - спор становилось все больше. - Уже недолго. Дыши глубже, так быстрее...