-А потому. Я, как-никак, умираю. - Альх-Хазред попытался улыбнуться. - Где это видано, чтобы Ирем отказал в помощи своему сыну, истинному шаммахиту?
В этот момент альх-Хазреду отказал язык. Он еще дышал, но уже с заметным усилием, хрипло и неглубоко.
-Что нам надо сделать? - Тойво положил руку на лоб флюгера. - Просто подумай... противоядие? В аптеке при медицинской академии? Нет? В храме? Успокойся, Альх.
-Ннне надо... - С трудом выговорил шаммахит. - Я могу и сам за себя сказать.
-Ну вот что. - Виша огляделась по сторонам. - Мы на площади Полудня, в Харуте Высоком. Если пройдем через сады на холмах, то окажемся как раз в квартале медиков. Там и сама Академия, и их храм, и школа фармакологов. Это недалеко. Должны успеть.
- И что? - переспросил гном. - Помолиться предлагаешь?
-Не откажусь, - просто ответил альх-Хазред.
Отказать в столь простой просьбе умирающему никому не пришло в голову, поэтому вскоре они вышли с площади на дорогу, ведущую в холмы. Опасаться здешних садов тоже никому не пришлось: роскошные цветники, рощицы акаций и кипарисов, стройные пальмы, словно сошедшие со страниц иллюстрированного тома шаммахитских сказок, оказались такими же призрачно-осязаемыми, как и весь город. Они жили своей собственной жизнью, не имеющей никакого отношения ко дню настоящему.
Путники поднялись высоко в холмы, миновав несколько садовых каскадов, обходя искусственные озерца. Дорога, выложенная прохладным белым мрамором, вела их к храмам, по соседству с которыми и располагалась Академия медицины. Еще несколько десятков минут быстрого хода - и перед ними возникло серое квадратное здание с куполообразной крышей, с широкими дверями, которые по традиции никогда не закрывались. И на этот раз они оказались гостеприимно распахнуты. А на пороге стоял высокий шаммахит, одетый в простую серую джеллабу, прячущий руки в широкие рукава; у него было узкое лицо, острый нос с горбинкой, черные глаза с неповторимым шаммахитским выражением непечальной грусти. Завидев путников, он улыбнулся, словно давно ждал их и вот наконец дождался.
-Мир вам, страждущие, - шаммахит склонил в поклоне гладко выбритую голову. - Я вижу, друг ваш нуждается в помощи. Позвольте мне, ал-Ладину, пятому ректору Академии, оказать ее. Проходите, я провожу вас в смотровую.
Они переглянулись, не зная, верить ли своим глазам.
-Идемте, - нарушила молчание Виша. - Ал-Ладин был великим врачом, он учился у лучших медиков своего времени, и превзошел своих учителей во всем - в усердии постижения науки врачевания, в отважности и дерзании ученого, а самое главное - в милосердии и сострадании. И если его тень почтила нас своим вниманием, - девушка посмотрела в глаза ал-Ладина, слушавшего ее спокойно, ничуть не возмущаясь словом «был», - мы должны довериться.
Все вместе они перешагнули порог Академии и оказались в тени ее стен, украшенных простым старошаммахитским узором. Вслед за ал-Ладином они прошли несколько комнат, миновали лекционный зал, коридор, лестницу, вышли во внутренний дворик, где тихо пел нескончаемую песню фонтан, и, пройдя по открытой галерее, вошли в просторную комнату с окном, затененным листьями плюща. Посреди комнаты стоял смотровой стол, вдоль стен располагались шкафы, несколько низких столиков.
-Я очень люблю здесь работать, - ал-Ладин накрыл смотровой стол белоснежной простыней, сняв ее с полки высокого шкафа из шаммахитского кедра, - все под рукой, тихо, и пациенты меньше нервничают. Помогите вашему другу перебраться на стол. И снимите с него сапоги.
Эльфы легко подхватили флюгера и уложили его на стол. Ал-Ладин сначала ополоснул руки водой, затем плеснул на ладони немного жидкости из бутыли темного стекла, протер ею кисти рук. Подойдя к флюгеру, он долго всматривался ему в глаза, потом прощупал живот.
-Хороший яд, - без малейшего осуждения в голосе констатировал пятый ректор Академии. - Грамотный. Но скучный.
-Это в каком смысле? - опешил гном.
-А в том, что обезвредить его, все равно, что прямую дорогу по равнине проложить. Северяне составляли, вечно у них фантазии не хватает. Никаких тебе взаимодействий с противоядиями, никаких послевкусий... банально и заурядно. На твердую тройку.
Ал-Ладан отошел к столу, уставленному химической посудой, отобрал несколько колб, мерную трубку, стеклянную палочку. Затем он прошелся вдоль стен, открывая и закрывая шкафы, доставая с полок тщательно закупоренные флаконы, встряхивая их, рассматривая на свет, что-то ставил на место, что-то забирал. Не торопясь, но и не медля, он колдовал над зельями. В итоге перед ним оказались три колбы, на треть заполненные сложными составами.