— Все-таки это только одна из версий, правда? Малдер вздохнул.
— Хорошо, — кивнула Скалли. — Я зайду в лабораторию баллистики и спрошу ребят, что они по этому поводу думают.
— Спасибо тебе, — сказал Малдер, встал и вышел.
Когда дверь за ним закрылась, Скалли покачала головой и, скривив уголок рта, издала какой-то совершенно невоспроизводимый звук.
— Сейчас, сейчас… вот так… ага. Баллистик, славный малый по имени Берт, имевший, похоже, свои, довольно робкие виды на Скалли, немного суетился. Но дело он делал хорошо. На экране была четкая картинка, и объяснял он просто и доходчиво.
— Вот посмотри, — говорил он и касался ее колена своим. — Осколки всегда зазубренные, поскольку металл рвется. Но с того края, которым осколок входит в тело, зазубрины сглаживаются. Здесь они и зазубрены не так, как обычно, а гораздо меньше и равномернее, и не отслеживается вот этой ориентации при входе. Так что, похоже, твой бывший напарник прав — их вводили медленно. А значит — специально. А еще посмогри-ка вот на это…
— Похоже… на какую-то маркировку. На штрих-код…
— Вот именно. Причем, это не царапины, а травление или гравировка. Есть, конечно,
такие мастера, которые вот в этом квадратике не то что штрих-код изобразят, а пожар Атланты… впрочем, не знаю. Очень тонкая работа. И тут еще какие-то значки… Откуда это у тебя?
— Говорю же — из тела одного вьетнамского ветерана.
— Могу допустить, например, что он нес какой-то электронный прибор… ламповый, скорее… а значит, трофейный…
— Спасибо, Берт, — сказала Скалли и поднялась. — На сегодня хватит, наверное. Очень устала.
— Может, поужинаем? — осмелился наконец баллистик.
— Нет, — засмеялась Скалли. — Сейчас чего-нибудь куплю молочного, слопаю — и спать, спать, беспробудно спать… до шести утра…
Два^ пакета молока… пшеничные пластинки… сыр… сливки… йогурт… Скалли смотрела, как пакеты проскальзывают над сканером, и на индикаторе возникают очередные числа.
— Одиннадцать семьдесят, — подвела итог кассирша и стала укладывать продукты в пакет.
Скалли выписала чек, подала ей. Та проверила сумму.
— Спасибо! Скалли кивнула.
Кассирша тем временем выдвинула кассовый ящик и не без труда понесла его куда-то.
— Таш, ты идешь? — голос откуда-то.
— Сейчас… вывалю мелочь из кассы… Наверное, если бы не сонливость и непонятное раздражение, Скалли не стала бы так хулиганить. Ей бы просто в голову не пришло… Но сейчас она вдруг сунула руку в карман, вынула тот стеклянный пузырек и провела им над сканером, считывающим штрих-коды.
И сканер сработал. Сначала он пикнул, отмечая проделанную операцию, а потом вдруг зашелся. На индикаторе стали лихорадочно загораться цифры, половинки цифр, понятные и непонятные значки… Виппер пронзительно верещал. Кассирша бегом бежала обратно. Скалли подхватила пакет с продуктами — словно его могли отнять.
— Что случилось? — испуганно спросила кассирша. — Вы тут ничего не трогали?
— Я? — не менее испуганно отозвалась Скалли. — Я? Тут? Ничего…
Не в силах оторвать взгляд от индикатора, она попятилась, на что-то наткнулась, наконец
повернулась и быстро пошла прочь. На индикаторе все так же неслись куда-то цифры, цифры, половинки цифр, буквы, значки, иероглифы…
Джефферсоновский мемориальный
госпиталь
Ричмонд, штат Вирджиния
17 августа 1994
00 часов
… Это был день ясности белого огня Восточной стороны, и в этом белом чистом пламени заключены были Счастье Проникновения и Мудрость Зерцала. В этот день являлся за грешниками Ад, растворяя свою страшную пасть, откуда струился темный красный свет. Злые 'дела и гнев толкали Дуэйна Берри к дымчатому темному свету Ада. Он казался таким теплым, согревающим… Жесткий блеск спасения устрашал. Не гляди в ту как будто ласковую дымчато-темную сторону, сказал Голос. Это путь в адовы миры, откуда долгим будет путь наружу. Стерегись гнева, в особенности здесь, в Бардо. В этот второй день ты еще можешь увидеть оставшихся позади, в земной юдоли, услышишь, как они спорят, деля твое имущество. Вон она, твоя когда-то
любимая жена… Но не дай Бог тебе разгневаться — вмиг потянет тебя к себе темный свет и растворится адова дверь…
Шесть божественных фигур-знаков стояли в ореоле радужных полос.