— Ладно-ладно, — сказал Берри. Он действительно стоял по другую сторону большого офисного стола и целился в живот Молдера. В животе сразу стало пусто и холодно. — Исполняете свой долг и выметайтесь отсюда…
Чувствуя на себе тяжелый взгляд пистолетного дула, Молдер пересек комнату и присел над раненым. О, черт… Даже его скудных медицинских познаний было достаточно, чтобы сказать: дела очень плохи. В бисерно-мокром лице раненого не было ни кровинки, нос заострился, глаза полузакрылись. Грудь вздымалась торопливо. Молдер приложил палец к его шее. Пульс слабо и неровно частил. Шок.
Молдер встал. Берри по-прежнему отслеживал каждое его движение пистолетом.
— Дуэйн. Я хочу тебе помочь. Но и ты должен помочь нам. Может быть, ты отпустишь тех, кто ни при чем?
— Док останется со мной. Я должен доказать… Дуэйн Берри не лжец.
— Но тогда отпусти женщин.
Берри поднял пистолет на уровень глаз.
Молдер прищурился:
— Они были здесь? Белый свет — это они!
Руки Берри напряглись. Пистолет затрясся.
— Мы потеряли время, — продолжал Молдер. — Я проверял по часам. Куда-то пропали семь минут. Так ведь уже было однажды? Да, Дуэйн? Было?
…в этом свете стали видны внутренности вещей. И стены тоже стали прозрачными, будто их заменили странными окнами.
Свет в основном был там. За стенами. За окнами. К которым прильнули…
Молдер видел, как распахнулись глаза Берри, слышал, как изменилось дыхание.
— Вы все выдумываете… — прохрипел тот.
— И вы тоже, — парировал Молдер. — Разве вам не так говорили? Что ничего не было, что вы все выдумываете, что все происходило только в вашей голове?..
— …только в моей голове, — эхом откликнулся Берри. — Они хотят одного: дать мне еще лекарств. Засунуть обратно в психушку…
— Я понимаю вас, Дуэйн…
— Да? — глаза Керри были и жалкими и жестокими одновременно. — Наверное, потому, что я держу вас под прицелом?
— Нет.
«Ты ему потакаешь, Молдер! — голос Люси Картер в левом ухе. — У него разгорается психоз!»
— Я знаю… — Молдер ответил обоим.
— Что ты можешь знать… — простонал Берри. — Что ты вообще можешь знать…
«Молдер, не нужно пытаться поставить себя на одну ногу с ним…» Это Молдер проигнорировал.
— Я разговаривал со многими людьми, — сказал он подчеркнуто спокойно. — С теми, кто попал в такой же переплет, как и вы, Дуэйн. Им никто не хотел верить…
Сзади подошел встревоженный Дженис.
— Этот человек умрет, если его немедленно не прооперируют.
— Дуэйн, — сказал Молдер, — пожалуйста, отпусти его, а? Я не смогу ничего сделать здесь. Понимаешь? Его нужно доставить в больницу. Иначе он умрет. А ему вовсе не за что умирать… Ну, Дуэйн, ну, пожалуйста. Все в твоей власти. Отпусти его.
Долгая пауза. Безумные глаза поверх ствола. Потом ствол медленно опустился…
— Хорошо, — неожиданно спокойным голосом сказал Берри.
— Да, — сказал Молдер. — Это верное решение. Ты молодец, Дуэйн… Сейчас мы его вынесем…
— Нет, — сказал Берри. — Пусть его забирают. А ты остаешься, агент Молдер. Обмен: одного на одного.
«Долбаный засранец, дерьмо чертово, мать твою перемать..»- услышал Молдер в левом ухе нежный голосок Люси Картер.
Берри понимал толк в обездвиживании: Молдер не мог шевельнуть ни рукой ни ногой — и в то же время не испытывал особых неудобств. Единственно, от чего его почти мутило — так это от запаха. Берри вспотел, наверное, уже тысячу раз, причем не только и не столько от жары. Если бы Молдер был собакой, он бы давно взбесился — такое количество феромонов агрессии выделял этот крупный, плотный, перепуганный и загнанный человек…
— А теперь разберемся, зачем ты врал Дуэйну Берри… — голос Берри дрожал.
— Дуэйн, я говорил правду.
— Правду?! Да как ты мог знать, ты… — задохнулся, брызнул слюной. — Как ты мог знать, что пережил Дуэйн Берри?! Как ты мог это знать?
Он отошел, глядя мимо. Пистолет, до того засунутый за пояс, вновь перекочевал в руку.
Молдер чувствовал исходящую от него ненависть — как жар от раскаленной стали.
Сейчас выстрелит, понял Молдер. Его раскачивает, как на качелях. Совершил невзначай доброе дело — следует компенсировать злым…
— Я знаю. Потому что такое случилось с моей младшей сестрой.
— Ты врешь, — Берри почти подбежал обратно, наклонился, нелепо изогнувшись при этом. Лицо в лицо, но не просто так, а с каким-го диким вывертом шеи… — Ты врешь, чтобы спасти жалкие жизни этих баб. А? Сознайся. Ты врешь, да? — почти с надеждой.