Ещё один массив новых документов — письма жены поэта к брату Дмитрию. Наконец среди голосов участников событий последних лет жизни Пушкина мы услышали голос его жены, и оказалось, что ставший привычным облик этой женщины поколебался. Щёголев нарисовал в своей книге яркий портрет Н. Н. Пушкиной. Жену поэта он не пощадил. Для него она — виновница гибели национального гения, и через призму негодования он смотрит на документы, которые могут помочь составить представление о жене поэта. Рисуя её облик, он опирается на воспоминания современников и на письма самого Пушкина к ней. Но воспоминания современников писались после смерти Пушкина, когда причастность к гибели мужа невольно влияла и на характеристику, которую они ей давали. Пристрастно читает Щёголев и письма Пушкина к ней. Для него они — свидетельство «скудости её духовной природы» и склонности к «светски-любовному романтизму». Он проходит мимо пушкинских слов «а душу твою я люблю больше твоего лица» и не замечает, что письма к жене, вытянутые в хронологическую цепочку, можно рассматривать как своеобразный дневник Пушкина. Они — подробные отчёты о прошедших днях и о событиях того дня, когда пишется письмо. Записи в дневнике и куски писем часто совпадают и дополняют друг друга. В письмах и в дневнике одинаково отражены события общественной жизни и светские пересуды, новости о друзьях и знакомых. В письмах, как и в дневнике, мы находим обличительные, негодующие высказывания об императоре и дворе. Письма к брату Дмитрию поколебали устойчивые представления о жене поэта как о пустой светской красавице, далёкой от интересов и забот мужа, и раскрыли новые, неожиданные стороны её характера: душевную щедрость, отзывчивость и одновременно практичность. Мы узнаём, что Наталья Николаевна выполняет деловые поручения мужа, использует светские связи, чтобы помочь брату в тяжбе с купцом Ушаковым. Основная тема писем к брату — денежные нехватки — определяется его положением главы семьи Гончаровых. Естественно, что письма к мужу раскрыли бы совсем другие стороны её характера, суждения о свете и светских связях, отношение к тем советам и предостережениям, которыми наполнены письма Пушкина[17]. Но Щёголев ошибался, когда писал, что письма её находятся в Румянцевском музее. Надежда учёного не сбылась — этих писем там нет и не было[18].
На основе писем к брату создаётся новый облик жены поэта. Но теперь исследователи впадают в другую крайность, видят в ней прежде всего заботливую жену и мать, забывая, что она была украшением петербургских балов и что Пушкин гордился этим. «Гуляй, жёнка, только не разгуливайся и меня не забывай», — просил жену Пушкин и радовался, что она «блистает» в свете, «как прилично» в её «лета» и с её «красотой».
Говоря об облике жены поэта, мы вступаем в сложную область семейных отношений Пушкина. Наталья Николаевна старалась быть и была хорошей женой — но лишь до катастрофы. Перед женитьбой Пушкин писал будущей тёще: «Только привычка и длительная близость могли бы помочь мне заслужить расположение Вашей дочери: я могу надеяться возбудить со временем её привязанность, но ничем не могу ей понравиться; если она согласится отдать мне свою руку, я увижу в этом лишь доказательство спокойного безразличия её сердца» (Акад. Т. 14. 404).
Пушкин предвидел свою участь: появилась «привычка», была «привязанность», а «спокойное безразличие сердца» нарушил Дантес.
Облик жены поэта, созданный Щёголевым, при всей резкости, противостоит тому стремлению к сентиментальной идеализации, которая проникает в исследовательскую и художественную литературу последних лет, вносит коррективы в изображение семейной жизни Пушкина.
18
См.: Житомирская С. В. К истории писем Н. Н. Пушкиной //