А глаза графа Вурца продолжали расширяться, пока не заполнили вселенную целиком; казалось, что сейчас будет последняя вспышка зловещего света! А потом — тьма…
Граф Вурц резко отпрянул и выпрямил спину, глядя на девушку, которая сидела с широко распахнутыми, слепыми глазами, погрузившись в абсолютную черноту гипноза. В его глазах не осталось ни намека на нежность; в полутьме они сверкали, как у зверя. Вурц медленно заговорил:
— Ты под гипнозом. Я твой хозяин. Ты подчинишься мне, когда бы я ни позвал, где бы ты ни находилась. Поняла?
— Поняла, — ответила Мэри. В ее голосе не было ни следа разумного сознания, не было ни личности, ни жизни.
Граф наклонился к ней, провел несколько раз ладонью перед ее глазами и обратился к ней по имени. Мэри очнулась с пугающей внезапностью.
— Я… я упала в обморок? — удивленно спросила она. — На какое-то мгновение у меня сильно закружилась голова.
— Ты побледнела… самую малость, — заверил ее Вурц. — Наверное, в зале с рулеткой было накурено…
17
Голый череп
Комиссар Этредж и детектив-лейтенант Питерс проследовали за «роллс-ройсом» до самого центра города. Не веря своим глазам, они сейчас наблюдали, как граф Вурц запросто провожает Мэри до ее двери.
Затем пересекает тротуар, садится обратно в автомобиль… Полицейские молча смотрели, как «роллс-ройс» отъезжает от обочины и исчезает в потоке транспорта.
И тогда заговорил Питерс:
— Комиссар, нам надо поехать туда, где никто не помешает нашей беседе. Это… это существо опасно. Нужно подумать над планом.
Этредж, ничуть не удивившись, согласился:
— Отправимся ко мне. Я неплохо смешиваю виски с содовой…
Этредж не обманул. Однако Питерс, сидя в одном из мягких кресел комиссара со стаканом крепкого напитка в руке, все еще не знал, как начать.
— Комиссар, — наконец сказал он, — вы что-нибудь читали про вампиров?
Да, прямо к делу! Он не стал ходить вокруг да около.
Этредж покрутил в руке стакан.
— Попадалось что-то в библиотеке, — ответил он. — Да и в кино пару-тройку раз их показывали.
— Комиссар, — без тени улыбки продолжал Питерс, — вампиры действительно существуют. Граф Вурц — вампир.
Этредж рассмеялся.
— Чепуха, Питерс. Вампиры — это средневековые выдумки, как привидения, ведьмы и прочие суеверия. Может, вам… нехорошо?
Питерс отрицательно покачал головой.
— Со мной все в порядке.
Он взял стакан, сделал маленький глоток и поставил обратно.
— Комиссар, мир верил в вампиров тысячи и тысячи лет, — с необычной серьезностью настаивал лейтенант. — В любой стране, среди людей всех рас, самых образованных и самых невежественных, живет и процветает вера в вампиризм. Не будь для нее оснований, она бы ни за что не преодолела все языковые барьеры, не пересекла океаны и пустыни, не выдержала испытания веками.
Этредж заерзал и пробормотал:
— Фольклор.
Питерс кивнул.
— Конечно, фольклор, но такой фольклор, в который по сей день верят шестьдесят процентов народностей мира; вечные легенды, поражающие, если копнуть глубже, легкой узнаваемостью и неизменным сходством описываемых феноменов. У вампиров одни и те же характеристики. И неважно, откуда пришло сказание — из Америки или Бирмы. Вампиры существовали всегда, комиссар. Нам лишь не удалось их изучить, добраться до их сути.
— Неупокоенные, — кивнул Этредж. — Ни живые, ни мертвые. Хорошо, я выслушаю вас. Но предупреждаю, что меня не переубедить.
В комнате на мгновение воцарилась напряженная тишина. Комиссар ждал продолжения. Питерс заговорил, сперва довольно неуверенно.
— Я читал о подобном, — будто извиняясь, сказал он. — Не потому, что верил, а просто интересовался, как вышло, что легенды о вампирах так распространены. Мне хотелось выяснить, почему целые народы туманили себе головы столь невозможными сказками. Поначалу меня чрезвычайно удивляло то, что рассказы о вампирах, прочитанные мной, в сущности настолько похожи друг на друга. Я не мог найти этому удовлетворительного объяснения.
Но постепенно, сам того не желая, я был вынужден заключить, что сказания о вампирах основаны на реальных фактах, пусть даже искаженных выдумками и невежеством рассказчиков. Это вдруг подогрело мой интерес к отрывочным сведениям о вампирах и вампиризму в целом. Я принялся отделять правду от фантазий, чтобы как можно яснее увидеть, какие из основных черт вампиров наиболее распространены и имеют научное объяснение. Я хотел узнать, на что вампир способен, а на что нет, и примирить это знание с законами природы; короче, моей целью было разрушение легенды о вампиризме. Выяснив, какие главные характеристики роднят всех вампиров, я начал склоняться к мысли, что в действительности так называемые вампиры могут быть членами некоего тайного культа и, весьма вероятно, обладать отличными навыками гипноза, а также физическими возможностями, превышающими силу обычных смертных, и все это благодаря строгой системе питания и упражнений. Почти повсеместная легенда о том, что вампиры питаются исключительно человеческой кровью, отлично вписалась в эту гипотезу.