Он сделал мрачную паузу.
— Я заходил в морг — сегодня утром. И все окна были… закрыты.
— Но ты упомянул, что кто-то смахнул пыль с подоконника, — напомнила Мэри. Он посмотрел на нее и согласился:
— Да. Но, Боже мой, ни одно человеческое существо не способно просочиться сквозь такую решетку, как в морге и у Айкельмана. Это невозможно.
— То же самое утверждает О’Шонесси.
— Именно. — Он несколько минут помолчал, погрузившись в размышления, и продолжал: — Мужчина высокого роста, говорит с немецким акцентом, одет в смокинг, неплохо знаком с Айкельманом, раз тот принял его одного у себя в кабинете после закрытия магазина. Умеет выходить и входить сквозь решетку, словно ее нет, и убивает без следов, за исключением того, что жертва выглядит обескровленной.
Комиссар нахмурился еще сильнее.
Они встали, собираясь уйти.
— Может быть, ты поспрашиваешь об этом своих приятелей, — предложил Этредж с привычной лукавой улыбкой, которую Мэри так любила. — Узнай, не приехал ли с визитом какой-нибудь граф или князь, подходящий под эти приметы!
7
Мертвец возвращается
Вечером, в восемь часов пятнадцать минут, офицер Бэйнс, стоявший на посту в магазине Айкельмана, услышал короткий стук тростью с золотым набалдашником о бронзу двери. Сквозь стекло он увидел невысокого дородного человека, пребывавшего в отвратительном настроении и чрезвычайно спешившего попасть внутрь. Полицейский замешкался и удары в дверь возобновились с удвоенной яростью. Буквально тотчас сердито зазвенел ночной звонок.
Из глубины магазина послышались быстрые шаги мистера Бенджамина Сигала…
— О Господи, это мистер Айкельман!
В возгласе казначея звучал неприкрытый ужас. Ноги его подкосились, от лица отлила кровь, и он побледнел, как воск.
Офицер Бэйнс почувствовал, как по спине пополз холодок — могильный холод.
— Это тот самый, которого убили? — прошептал он.
Неистовые удары в дверь не желали прекращаться.
— Отворяй, Сигал, дурак распроклятый! Чего испугался? Впускай, говорю тебе!
Дрожащими руками офицер Бэйнс открыл дверь. Дэвид Айкельман вошел в свой магазин.
— Сигал, хватит стоять и пялиться, как идиот! Пошли в кабинет. Ох, что мне довелось испытать…
Затем он впервые заметил полицейского. Глаза его от ненависти налились кровью.
— Так-так! Они что, полицию сюда приволокли? Чудненько! Эй, ты, — он угрожающе шагнул вперед, — выметайся с моей собственности!
Ошарашенный Сигал попытался возразить:
— Но вы считались убитым. Полиция…
Айкельман накинулся на него, как загнанный в угол зверь.
— Полиция? Глупости! Я похож на мертвеца? — Он расхохотался, и от его смеха по коже полисмена побежали мурашки.
— Ты, ищейка! Убирайся, откуда заявился!
Полицейский перевел беспомощный взгляд с разъяренного ювелира на мистера Сигала.
— Я должен здесь оставаться, пока меня не отпустят. — Вдруг ему в голову пришла мысль: — Я могу сообщить, что вы живёхоньки. И все закончится. Разрешите позвонить.
Айкельман поджал губы и стоял с каменным лицом.
— В этом магазине телефоном тебе не пользоваться! — прорычал он. — Пошел вон! В конце квартала есть аппарат, оттуда и звони своим треклятым полицейским. И чтоб от тебя не было ни слуху ни духу!
Офицер Бэйнс умоляюще взглянул на Сигала. Тот ободрительно кивнул.
— Да, — сказал казначей, — лучше позвоните из аптеки на углу. Можете известить начальство, что мистер Айкельман в полном порядке, но в данный момент не желает встречаться с полицией. Возможно, через час или два…
— Никак не через час, — прохрипел Айкельман. — Даже не уверен, что завтра. Убирайся!
Полицейский ретировался, пока глаза Айкельмана не успели разгореться гневом, ибо ювелир был собственником и налогоплательщиком. Да и насолить при желании тоже мог…
Оставшись наедине с Сигалом, Айкельман повел казначея в свой кабинет. Там они уселись. Мистер Айкельман молчал. Но стоило Сигалу заглянуть в глаза хозяина, как в нем зародилась тревога, постепенно охватывая душу и перерастая в страх. Дело в том, что мистер Айкельман некоторым образом переменился, почти незаметно, но ужасно.
Вдруг мистер Айкельман вскочил на ноги, угрожающе нависнув над подчиненным. Сигал завороженно смотрел в красные-красные глаза, не в силах отвести взгляда, и почувствовал, как безумный испуг тисками сжал тело, заставил побледнеть и застыть на месте. Тем временем стальные пальцы Айкельмана сжали горло несчастного и проволокли слабо сопротивляющегося казначея по столу, словно груду тряпья. На мгновение лицо хозяина сблизилось с лицом Сигала, и глаза ювелира победно сверкнули, а губы исказила нечеловеческая усмешка. Потом мир померк в милосердном забытье…