Через мгновение Пономарь услышал шаркающие шаги и женский голос:
- Лялечка, что случилось?
Сообразив, что вид говорящей головы испугает хозяйку Лялечки больше, чем саму Лялечку, Дарофеев нырнул вниз.
Вернувшись, Сергей Владимирович застал Дарофеева за пре-страннейшим занятием. Тот то входил, то выходил из фээсбэшной квартиры. Странность же заключалась в том, что целитель проделывал это, не отпирая металлической двери.
- А, как съездил? - приветствовал Пономарь застывшего на лестничной площадке Изотова.
- Отогнал машину своим... - автоматически произнес майор и, спохватившись, задал логичный вопрос:
- А как это у тебя получается?
- Знаешь, очень интересное состояние... Я сейчас как раз пытаюсь его проанализировать и, что ли, разложить на составные...
После такого заявления Сергей Владимирович посмотрел на целителя с еще большим любопытством.
- Игорь? - подозрительно спросил майор, - это ты?
- Увы, пока что нет... - ответствовал Пономарь. - Давай пройдем в квартиру, что на лестнице торчать?..
Игорь Сергеевич очередной раз прошел через несколько металлических листов, предоставив Изотову возиться с ключом.
Потом, на кухне, когда целитель вышел из нового состояния, которое он уже успел окрестить как "поляризация", Дарофеев рассказывал пьющему чай фээсбэшнику о том, что произошло за время его отсутствия.
- Понимаешь, да, я изменился. Я это чувствую, вижу, осознаю, - целитель размахивал в воздухе единожды откушенным сухарем, а на столе перед ним остывал стакан с крепкой заваркой, - спасибо Вите. Ах, видел бы ты, с каким блеском он работал! Полностью выложился! Я до сих пор не понимаю, что конкретно он со мной сотворил, но результат - налицо. - Игорь Сергеевич развел руками, словно показывая, вот он я какой.
Заметив у себя в руке посторонний предмет, целитель с секунду рассматривал сухарь, потом, вспомнил, что надо поститься, положил его на стол и продолжил жестикулировать.
- Но директиву он дал лишь на то, чтобы я вспомнил его лично. Соответственно, в памяти востановилось и то, что нас с ним связывает. Я вспомнил Костю, тебя, Репнева, конечно, самого Витю, но... Это ведь были события всего-навсего прошлого года. Все, что раньше - в этом я такой же профан, как и прежде.
- У тебя даже слог изменился, - заметил Сергей Владимирович.
- Да? - удивленно прервался Пономарь, - ну, конечно! Теперь ведь моя личность не tabula rasa, я - продолжение того "Я", что жило весь прошлый год. Но корни-то мне все еще неизвестны!
И, кроме всего прочего, осталась еще одна немаловажная деталь. Я до сих пор не обладаю ясновидением. Помню, конечно, как я пользовался этим даром, помню Информаториум... Представляю его недоумение моим последним визитом! Но как я не стараюсь, не могу выйти на этот канал!..
- Может, это временно? - предположил Изотов.
- Пусть так, - кивнул целитель, - но разберемся мы с тобой с моими текущими проблемами, мне ведь придется возвращаться на работу. С первым пациентом в моей предыдущей ипостаси все обошлось. Но это был инсайт чистейшей воды. Это могло случиться, а могло и обойти. А в работе случайностей быть не должно. Я просто обязан сознательно контролировать свое ясновидение!
- А если опять обратиться к Вите?
- Он милый мальчик. Я тебе этого еще не говорил, но, по-моему, я уже люблю его как сына... Да, он талантлив. Безмерно талантлив, но видел бы ты, как он выложился! - я чувствую... - Вставил майор.
- Эту операцию на моей памяти он проделал на высоком эмоциональном подъеме. Не уверен, возникнет ли у него настолько сильное желание, если дело будет касаться моего остального прошлого. Ведь я начал помнить его только с того момента, когда надел на него шлем. Там, в Хумске. До этого момента ничего. А ведь я боролся с ним. Вряд ли Витя захочет восстанавливать весь этот негатив...
- Да, ты прав...
- И, что самое неприятное, сам с собой произвести эту операцию я, похоже, не смогу. Нужно стороннее воздействие.
- Значит...
- Да. Продолжаем подготовку к посвящению.
Эту ночь Пономарь спал неспокойно. Сказалось нервное напряжение предыдущего дня, да и голод давал о себе знать недвусмысленным бурчанием в животе. Игорь Сергеевич просыпался, в полудреме переворачивался на другой бок, стараясь не потревожить спящего на той же двуспальной кровати Витю.
Едва Игорь Сергеевич вновь смеживал веки, он попадал в мир странных сновидений. То он с автоматом наперевес мчался в атаку на наркотический аналог пряничного домика, весь состоящий из шприцов, ампул и прозрачных мешочков с разноцветными порошками, то рвал какую-то паутину, блуждая по подземельям, то падал вниз с высоченной башни, лихорадочно вспоминая заклинание левитации...
Впрочем, последний эпизод сном назвать было уже нельзя. Выровняв-таки свой полет, целитель обнаружил, что находится в незнакомой квартире, планировка которой подозрительно напоминает ту, в которой он заснул.
Без затруднений вылетев сквозь стену, Дарофеев увидел, что находится на уровне первого этажа дома, что у метро "Университет". Поднявшись обратно на четвертый, Пономарь выяснил, что его тело спокойно лежит в кровати. Следовательно, происходящее - обычный внетелесный выход.
Возвращаться обратно Игорю Сергеевичу не хотелось. Кроме того, он знал, что такое состояние дает его физической оболочке гораздо более полноценный отдых, нежели в присутствии сознания, пусть даже и спящего.
Оставалось выяснить, куда бы прогуляться. Навещать Рыбака было бы рановато, а вот посетить еще одного знакомого...
В следующий момент тонкое тело целителя оказалось в незнакомой квартире. На огромной кровати, занимавшей большую часть немалой комнаты, посапывал Николай Андреевич Репнев. Справа и слева от него, как почетный эскорт, спали две девицы.
Решив пока не тревожить предателя, Дарофеев пролетелся по квартире. В роскошных апартаментах, кроме мафиози и его подруг, находились еще трое телохранителей. Один, пользуясь отсутствием хозяина, играл на компьютере в DOOM, двое же других расположились в гостиной и дрыхли, оглашая окрестности дуэтом тирольского храпа.
Решив немного пошалить, Игорь Сергеевич вернулся к Корню и, приняв обличив снежного человека, уселся тому прямо на грудь. Дыхание Репнева сразу сменило ритм, от давящей тяжести он стал задыхаться и вскоре открыл глаза.
Картина, которую он увидел, заставила Николая Андреевича заорать дурным голосом. На нем сидела волосатая образина и тянула к горлу лапы с огромными когтями.
На истошный вопль хозяина в спальню ввалились сразу все телохраны. Они моргали заспанными глазами и, пытаясь разглядеть что-либо в темноте, поводили туда-сюда стволами короткоствольных автоматов с глушаками.
К этому моменту Дарофеев прекратил быть видимым и поднялся к потолку комнаты. Он наблюдал за возникшей суматохой, слушал, как Николай Андреевич, не стесняясь дам, материл охранников, не объясняя при этом причины своего вопля. Вскоре все стихло. Девиц увели досыпать в другую комнату, а Репнев остался наедине с охранником, примостившемся на стуле около ложа.
Игорю Сергеевичу пришлось помочь телохранителю уснуть и после этого Пономарь приступил ко второй части страшилки. Он, проникнув руками под одеяло, что было сил, сжал лодыжки мафиози. Тот еще находился в полудреме и среагировал незамедлительно, испустив крик, полный животного ужаса.
На крик вновь прибежала охрана. Они зажгли свет, наскоро осмотрели комнату, заглянули за шторы, под кровать и, убедившись, что лишних физических лиц не наличествует, пожелали хозяину спокойных сновидений и удалились к блядям.