Он почти дошел до поворота, когда навстречу ему вышел гуль. Гуль - я хотел сказать верзила, здоровяк, с квадратным лицом и раздувающимся торсом. Его толстые массивные ручища плотно облегали рукава синей спортивной куртки. Увидев мужчину в очках, он проявил себя странно: гуль остановился, его брови сначала настороженно сдвинулись, кулаки сжались, затем его блеклые глаза выразили недоумение; он расжал кулак и как-то неуверенно, с опаской, протянул руку для рукопожатия. Мой знакомый без заминки, в свою очередь, пожал ее и спросил:
- Как Джессика? Надеюсь, она уже выздоровела?
Верзила расплылся в улыбке и сразу успокоился.
- Да! Это были эти дрянные консервы, точно. Сегодня я гулял с ней, и она уже бегала. Никогда ей больше не куплю их. В суд бы на них подал, сволочей! - его губы гневно надулись.
- А может, вы бы перестали водить ее к тому резиновому колесу в парке? - спокойно предложил мужчина, приветственно махнув рукой какому-то пареньку, проехавшему на велосипеде мимо и взирающего на него с изумленной миной. - Там старая резина, боюсь, Джессике она не нравится.
Верзила нахмурился, силясь осмыслить сказанное, а затем благодарно улыбнулся:
- Да, может быть! Действительно. Не стоит ее перетренировывать. Она такая хорошая собака.
- Хорошая. Берегите ее, - сказал мужчина в очках и, кивнув, прошел дальше. Здоровяк постоял еще несколько секунд, затем тоже возобновил свой путь.
Горстка парней-школьников облепила его с восторженным вниманием.
- Послушайте, а вы не Артем Франков? - спросил один из них, веснушчатый светловолосый паренек с черной сумкой за спиной. - Вы из Киева?
- Нет, - улыбнулся он. - Но при случае передам Артему привет. Вы все «Футбол» читаете?
- Да, - хором ответили парни (их было четверо, старшеклассники), и только один, невысокий, черноволосый, с круглым хитроватым лицом сказал «Нет!»
- А, он читает только «Команду», - прокомментировал веснушчатый. - Такое «г»!
- Сам ты «г»! - возмутился черноволосый. - Они по делу пишут, не то, что там. И про баскетбол тоже.
- Баскетбол, конечно, неплохая игра, но футбол покруче, - сказал третий, мускулистый крепыш в джинсах. - Как вы, кстати, считаете - пройдет «Динамо» Лигу?
- Должно, - засмеявшись, ответил он. - Почему нет? Если только Реброва не отпустят. Ну, бегите, пацаны, а то вас уже заждались на поле.
- А вы откуда знаете? - склонив голову, спросил черноволосый. - Вы друг Сан Саныча?
- Друг, - ответил мужчина. - Ваш Сан Саныч - отакенный мужик. Привет ему передавайте.
- Переда-ди-им!.. - хором, уже удаляясь, прокричали пацаны.
А затем он обернулся прямо ко мне, стоящему через дорогу, на параллельной тропинке, и негромко сказал:
- Ну что, старый знакомец, снова свиделись? Иди сюда, не стой как столб.
Мир на мгновение закружился подо мною, смешавшись в какой-то симметричной сумятице. Я. Серый плащ на мне, стянутый поясом. Шляпа. Высохшие скрюченные деревья с остатками желтых листочков. Вялая трава. Покосившаяся обочина. Небо, плеснувшее в глаза сумрачной впадиной. Запах жасмина и обрывки воспоминаний. Затем все прояснилось, стянутое единым образующим центром этого мира и этой симметрии: им.
А потом я заставил себя улыбнуться, вытянув резиновые уголки сухого рта. - «Здравствуй».
Я пересек разделяющее нас пространство и оказался рядом. (Меня пронзило странное призрачное чувство - почти ностальгия. Он был таким - и оставался таким же. А я изменился. Я постарел, устал. Хотя по-прежнему храню остатки былого блеска и шарма, некогда позволившего мне гордиться собою и презирать все прочее. Давно это было. Я - как та бабуля в потрепанном пальто, уставшая от потерь и разочарований. Меня терзает другое. Но... все же он вернулся. Почему именно сейчас? Когда, быть может, я так близок... и все же недостаточно близок. Или он тоже... тоже устал? Но нет, усталости нет в этих бесконечно глубоких, слегка насмешливых, молодых глазах. Хорошо. Впрочем, мне все равно. Сейчас.) Потом чувство прошло. Я подумал, что он рад мне, но, черт возьми, я не могу понять, отчего.
- Хорошо выглядишь, - просто сказал он, не подавая мне руки (я бы не пожал ее, не смог), и я понял, что он говорит правду. Он не умел по-другому. Что ж, значит я недооценил себя. Свою выносливость.
- А ты - нет, коротко выдохнул я. Мы повернули налево, затем направо и шли дальше, по внутреннему дворику, справа от нас возвышался небольшой пятиэтажный домик. - Зачем ты пришел?