— Ни капли уверенности для старшего брата?
— Старше на несколько минут, — инстинктивно отвечаю я. Он хихикает. — Пожалуйста, я...
— Решение принято. Я делаю это ради всей Деревни Охотников. Но также и для тебя. Если лорд вампиров умрет, то тебе больше не нужно будет быть кузнечной девой. Деревня Охотников станет таким же городом, как и все остальные. Тебе не придется работать здесь каждый день. Тебя не будут выдавать замуж. Мы с тобой наконец-то сможем поехать к морю. — Море, символ той всеобъемлющей мечты о мире за стенами.
— У меня здесь есть все, что мне нужно, в море нет необходимости. — Это ложь. Я столько раз повторяла ее себе с детства, что с возрастом верю в нее все больше и больше. Время умеет разрушать мечты. — Мне нужно, чтобы ты с Матерью были в безопасности, а кузница была горячей.
— Ты хотела поехать к морю, когда мы были детьми, — возражает он.
— Нам было семь. Тогда все было проще. — Я качаю головой, удивляясь, как мы можем быть такими похожими и в то же время такими разными. Дрю всегда боролся — боролся за большее, за Деревню Охотников, за мечты, которые мне давно перестали сниться.
— Ты могла бы стать намного важнее, Флориан, — мягко говорит Дрю.
— Все, чего я хочу, — это не видеть, как умирает еще один член нашей семьи.
— Тогда пообещай, что будешь защищать Мать, и единственное, на чем я должен сосредоточиться, — это на том, чтобы остаться в живых и убить лорда вампиров.
Когда он так говорит...
— Хорошо. Но ты должен вернуться.
— Обязательно.
— Поклянись в этом. Поклянись, что в ночь Кровавой Луны, когда солнечный свет упадет на колокольню, ты будешь маршировать домой.
— Клянусь, я вернусь.
Я крепко обнимаю его. Так же крепко, как я держусь за свои эмоции. Он поклялся мне в этом. Он вернется.
Но мое сердце знает правду. Может быть, это потому, что мы близнецы. Может быть, потому что он охотник, как и Отец. А может, я просто знаю, родившись на земле Деревни Охотников, что смерть уже витает в воздухе.
Он может поклясться, что вернется, но...
Он лжет.
ГЛАВА 3
Сегодня первый день в моей жизни, когда кузница не была зажжена.
Обычно каждое утро первой встает мать. Она спускается вниз и ставит чайник для чая, затем направляется в кузницу и начинает будить дремлющие угли в очаге, разжигая их до сильного пламени, чтобы создать нам тепловое ложе для работы. Кузница светится оранжевым цветом, как бы презирая ее за то, что она должна проснуться раньше неба. Когда я спускаюсь вниз, я уже чувствую жар у кухонного окна, а мать уже работает над мехом. Еще до восхода солнца мы готовы расплавить серебро и сталь, чтобы получить особый сплав, который умеем делать только мы.
Но сегодня в доме тихо.
Вся Деревня Охотников наполнена самой жуткой, оглушающей тишиной.
Я встаю раньше Матери. Не то чтобы это было совсем уж неслыханно, но, помимо всего прочего, это еще и напоминание о том, насколько странным является этот день. Я смотрю в окно на тихие улицы. Нет дыма из трубы пекаря. Не видно рабочих, бредущих на поля, которые заполняют промежуток между городом и Фэйдскими Болотами. На улице только люди стоят перед своими дверями и начинают вешать на карнизы изящные серебряные колокольчики, которые мы куем уже несколько месяцев.
Мать и я присоединяемся к ним.
Мы не говорим много. Охотники рассказали нам, что нужно делать, чтобы подготовиться, и это не сильно отличается от любого другого полнолуния. Мы можем многое сделать, чтобы подготовиться к встрече с вампирами, а тем более с самим лордом вампиров. Старые истории не дают четкого представления о том, чего следует ожидать от лорда и объединителя вампиров: одни говорят, что это крылатое чудовище, другие утверждают, что он способен высасывать кровь из всех живых существ, находящихся в поле его зрения, одной лишь мыслью. Я не уверена, чему верю, кроме того, что он, несомненно, является причиной всех бед и потерь в Деревне Охотников.
То, что сказал Дрю, тяготит меня по мере того, как тянутся часы. Его слова — его ложь — были острее, чем серпы, которые я ковала. Острее, чем оружие, которое я спрятала в главной комнате внизу. Я смотрю в сторону крепости, как бы желая увидеть его, но он за высокими толстыми стенами. Уже не в первый раз я задаюсь вопросом, что происходит внутри этого камня.
Но охотничьи дела не для меня. Я не давала клятвы охотника. Сегодня я не надену маску. Я кузнечная дева, и мое место здесь, как и его — на Фэйдских Болотах. Мы не можем поменять свои роли, как бы сильно нам этого ни хотелось.
Колокол звонит.
Колокольня Деревни Охотников тянется вверх от центра главной площади. Она такая же древняя, как и крепость: говорят, что ее построили тысячи лет назад, тогда же, когда и стены, окружающие все земли Деревни Охотников. Один из охотников служит звонарем. Я всегда считала это бессмысленным занятием. Никто из нас не забывает, когда наступает полнолуние. И уж тем более нам не нужен звон, напоминающий о том, что каждый раз в сумерках перед полнолунием мы должны находиться в своих домах. Каждый звон хуже предыдущего.
Я опускаю руки с серебряных колокольчиков, натянутых над нашей дверью, и смотрю на Мать. Она смотрит на колокольню. Трехэтажная, она вторая по высоте в деревне. Самая высокая — крепость в четыре этажа, которая, я уверена, является самым высоким сооружением, когда-либо построенным руками человека. Черты лица Матери тверды, как железо, которое мы бьем молотом, и не выдают никаких эмоций. Я повторяю ее выражение лица. Мы не можем быть деликатными.
— Ты хочешь пойти посмотреть на шествие? — спрашиваю я.
— Конечно. — Она качает головой, как бы пытаясь прогнать тревожные мысли, которые, как я знаю, там есть. Изгнать их не удастся, не сегодня.
Мы присоединяемся к остальным жителям Деревни Охотников, направляясь к главной дороге, проходящей через город. Я никогда не видела, чтобы столько людей в одном месте были так молчаливы. Слышен только стук наших сапог по булыжнику. Я слышу плач, доносящийся из одного из окон, под которым мы проходим. Он не затихает.
Главная дорога тянется от крепости к центральной площади и колокольне, а затем мимо нижней стены Охотничьего хутора. Она пересекает поля фермеров и идет на север по соленой земле. Затем, минуя область моего познания, она попадает в Блеклые болота. Никто не знает, что находится в ее конце. Никто еще не заходил так далеко в земли вампиров и не дожил до наших дней.
Дрю говорил, что дорога эта древняя и ведет к вампирской крепости на дальнем конце Фэйдских Болот, дальше, чем когда-либо уходил и возвращался человек. Он утверждал, что прочитал об этом в одной из книг Давоса — тайном и древнем фолианте, который разрешалось читать только ему. Все те особые привилегии, которые получил мой брат, вдруг обрели смысл, которого мне бы не хотелось. Давос превратил его в то, что мастер охоты считает самым идеальным убийцей вампиров. И именно поэтому он пошлет моего брата напасть на лорда вампиров сегодня ночью.
Когда мы с Матерью останавливаемся на дороге, в животе у меня неспокойно. Я не знаю, хочу ли я видеть своего брата в одежде охотника. Не сегодня. Не в это полнолуние. Все станет реальным, как только я увижу его, и тогда я в последний раз увижу охотника Дрю в его кожаных доспехах, а не того Дрю, которого я знала прошлой ночью.